[Natali]

Сейбл сразу заметила Проныру на главной площади у большого фонтана. Утомлённый и слегка потрёпанный, он высматривал её в плотном потоке горожан. Девушка тихонько подошла сзади, присела на край каменной чаши и негромко окликнула Джека по имени. От неожиданности тот подпрыгнул на целый фут:
- Уф…мадам! Я чуть не уделался от испуга!
- Ага, поделом тебе. В другой раз не будешь ко мне подкрадываться, как пантера. Ну, узнал что-нибудь?
- Да – с готовностью закивал тот головой – дон Себастьян был убит при оч-чень странных обстоятельствах.
Сейбл пошатнулась, кровь отхлынула от её щёк, превратив красивое лицо в бледную маску. Судорожно вцепившись в парапет тонкими пальцами, она смогла беззвучно выдохнуть:
- Не может быть! Кто это сделал?
- Не могу знать, мадам. Поговаривают, что по его душу приходили отцы - инквизиторы. После чего дон Себастьян был заключён под стражу. И уже в тюрьме его нашли повешенным на собственных чулках.
- Пф-ф, только-то? Подумаешь, старик испугался пыток – хмуро констатировала девушка, пытаясь скрыть волнение за напускным безразличием.
- Да? – с иронией отозвался молодой человек - а как вы объясните выколотые глаза и горсть камней во рту нашего знакомого?
Сейбл снова мертвенно побледнела и схватилась за локоть Проныры, чтобы не упасть посреди оживлённой улицы.
- Объяснение может быть только одно: старый лис видел нечто, не предназначенное для его глаз, а потом проболтался об этом. Джек, кто рассказал тебе подробности?
- Слуга дона Себастьяна, который последние пять лет жил и работал на испанского вельможу. А также готовил тело хозяина к погребению. Я-то полагал, что вы обрадуетесь его смерти.
- Мне доставило бы удовольствие прирезать этого толстого хряка лично. Но только не здесь и не сейчас.
Едва солнце коснулось горизонта, окрасив золотистым пурпуром легкие облака и пенистые волны, в капитанской каюте «Адриана» разгорелся нешуточный спор. Громкие крики доносились из-за плотно запертой двери. Лишь из опасения попасть под плеть боцмана матросы, сгорая от любопытства, тишком ходили по палубе и вытягивали жилистые шеи в направлении каюты. Но шанс разобрать хоть слово в какофонии звуков был равен нулю. Джек частил на высокой ноте о том, что надо бы искать святыню по монастырям и церквям на всём архипелаге, Фернандо добродушно посмеивался и, стараясь перекричать Проныру, в полный голос говорил о глупости его затеи. Айра настойчиво гудел глубоким басом о каменных изваяниях, почитаемых племенами индейцев. И только Сейбл молча переводила глаза с одного офицера на другого, сжимая кулаки до хруста, чтобы не вступать с ними в бранную перепалку. Едва их пыл немного утих, и голоса утратили былую громкость, девушка опустилась на резной стул и подвела итог:
- Я внимательно выслушала каждого из вас. Дон Себастьян был далеко не глупым человеком. Он знал, что его тайнами рано или поздно заинтересуются. И сделал всё возможное, чтобы усложнить кому-то поиски. Это был хитрый лис, но мы всё-таки попытаемся разгадать его головоломки. Итак: соглашусь с Фернандо, что искать камни даже самые святые и почитаемые по монастырям архипелага – это заведомо ложная тропа. Но также соглашусь и с Джеком, что надпись на могиле не случайно направляет нас к святому камню….
- И- и? – насмешливо приподнял брови Фернандо
- А ты не скалься – огрызнулась в ответ девушка – кто-нибудь из вас знает, что говорит писание о камне?
Мужчины молча переглянулись и дружно, как один замотали головами.
- Вот так – подытожила Сейбл, обращаясь к Фернандо, а затем насмешливо поддразнила – «и-и…» раз ты такой умный, то отправишься в собор, изучишь с падре библию от корки до корки. А вечером доложишь о результатах проделанной работы. И ещё кое что, дата смерти на камне высечена на латыни. Подумай над этим тоже.
Фернандо приоткрыл дверь и замер на пороге:
- Как тогда с письмами?
- Именно.
Мужчина ссутулился, будто на его плечи разом обрушились тяготы целого мира, угрюмо кивнул и тихо выскользнул из каюты. Остальные также молча покинули капитанские покои, а Сейбл аккуратно сняла повязку, вынула многочисленные шпильки, от которых голова болела уже к обеду, и неожиданно поймала себя на мысли, что безумно устала. От корабля, команды, бесконечных поисков и метаний по солёным волнам. С одной стороны она не представляла себе ту, другую сухопутную жизнь, но, увы, годы брали своё, и Сейбл хотелось какой-то осёдлости, размеренности, а главное – уверенности в завтрашнем дне. Девушка поднялась и задумчиво поправила тонкую бязь на окнах.
Жизнь на суше предполагала охотников за титулом и наследством. Если вообразить, что она сможет выиграть бой со стервятниками и оставить за собой право на самостоятельную жизнь, то, как сложится её дальнейшая судьба? В Старом Свете гордых и надменных матрон ждала участь синего чулка, чья богатая зрелость проходила в однообразном вышивании хоругвей для ближайшей церквушки. Старых дев, как правило, не приглашали на балы и званные вечера, не зазывали на крестины и семейные торжества, собственно, их оставляли наедине с ушедшими в забвение мечтами. Только престарелые родители и ближайшие родственники время от времени могли нарушить цепочку их монотонных дней, но у Сейбл не было ни тех, ни других. Поэтому в перспективе её ждали объятья абсолютного одиночества и полной изоляции в стенах фамильного особняка. От такой радужной перспективы девушка скривилась и, несмотря на духоту, покрылась гусиной кожей.
Да….она прекрасно понимала, что уже «перезрела» для выхода в свет. Ведь в Туманном Альбионе и салонах Парижа блистали очень юные девицы, надеясь подцепить не слишком потасканного денди с солидным доходом и поместьем в придачу. Ей, с богатым капитанским прошлым и немалым количеством лет за плечами ловить на светских раутах было уже нечего. Для вековух вроде неё выход был только один: ухватиться за предложение руки и сердца какого-нибудь брюзгливого вдовца с оравой ребятишек, и радоваться, что она очень неплохо пристроилась в жизни. Девушка хмыкнула, вообразив себя в чепце и накрахмаленных юбках, затем улыбнулась ещё шире, едва представила себе, КАК вытянется лицо у предполагаемого супруга, когда ему станет известно, что Сейбл держала в подчинении сотню мужчин на фрегате и самолично резала людей во время абордажей. Чего доброго ещё заикаться начнёт горемыка при каждом появлении своей боевой жёнушки.
Вскоре улыбка исчезла с её лица, уступив место привычной строгости. Девушка протяжно вздохнула и прижалась лбом к матовому стеклу. Как ей быть? Ответов на этот вопрос она не находила. И никого не было рядом, чтобы подсказать, направить или помочь.