Эван Райли, капитан корвета "Мирон"
=>>>
Переход из [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Светало. Когда вдали показалась черная полоска земли, на окрашенном нежно-розовым предрассветным цветом небе еще были видны звезды и новорожденный месяц еще не успел скрыться за горизонтом, уступая место дневному светилу.
Кюрасао. Команда была рада тому, что, корабль скоро войдет в спокойную бухту и, наконец-то, под ногами будет твердая суша, а не качающаяся палуба корабля.
Странная это радость. Пройдет немного времени и снова нахлынет тоска по морю, по свисту ветра в парусах, по глухому рокоту волн, бьющихся о борт корабля.
Но пока никто об этом не думал. Впереди была стоянка, причем вполне вероятно, долгая. Возможно, даже получится пробраться в город, пройтись по кабакам, веселясь и без жалости избавляясь от всего полученного за плаванье золота.
А потом, может быть, смешливые красавицы, смущенно улыбаясь попросят отважных моряков рассказать о приключениях, что несомненно, должны были случиться с ними в долгом плаванье и будут восхищенно слушать их веселые рассказы, которые каждый из них припомнит сотню без малого, разумеется, после пары кружек доброго рома.
Так что работа спорилась. Отовсюду были слышны шутки, смех, разговоры. Но боцману не приходилось подстегивать матросов криком - те, переговариваясь, не забывали о своей работе и торопились сами.
Так что корабль вошел в бухту Кюрасао, когда солнце еще не встало высоко.
День обещал быть жарким, на небе не было видно ни единого облачка и свежий ветер, идущий с моря был в радость.
Эван не стал рисковать и корабль бросил якорь не в порту, а в небольшой бухте, от коротой до Виллемстада было около получаса ходьбы.
Мариса с дядей от всей души поблагодарили Эвана за приятное плаванье, за то, что не отказал им в помощи, когда она была им нужна.
Они собирались покинуть корабль и остановиться где-нибудь в Виллемстаде, где, может быть, чуть позже получится и небольшой домик купить, если все удачно сложится.
Эван вызвался проводить их до города, чтобы с ними точно ничего не приключилось по пути.
Дорога была широкой. Пели птицы, чьи звонкие голоса радовали слух. Мариса о чем-то щебетала, изредка бросая взгляды из-под густых ресниц на Эвана. Иногда она замолкала, и в ее глазах проскальзывала грусть - близкое расставание с отважным капитаном не радовало ее.
Эван позволил себе расслабиться, наслаждаясь прекрасным днем и приятным обществом. Потому не сразу заметил, что пение птиц изменилось, превратившись из беззаботного щебета в возмущенные выкрики. Несколько певунов даже слетело с насиженных мест, кружась над большими валунами, лежащими рядом с дорогой.
А через мгновение из-за валунов шагнул невысокий человек в удобной, явно недешевой, темного цвета одежде и с черной повязкой, закрывающей низ лица.
Следом за ним оттуда вышла еще пара человек, ростом повыше, в плечах пошире и в более простом наряде. Еще четверо молодцев появились за спиной путников. Эван не успел увидеть откуда они вышли, но это было и неважно.
- Оружие на землю, золото и драгоценности рядом. Ах, да, красавица тоже, думаю, останется с нами. А сами можете идти себе дальше,- глухо проговорил первый человек, видимо, и бывший главарем шайки, в руках у него уютно устроились два небольших пистолета, нацеленных на Эвана и дядю Марисы. В его голосе слышалась насмешка.
Щеки Марисы вспыхнули гневным румянцем, в хрупкой девичьей ручке мигом оказался кинжал, так понравившийся некогда Эвану.
Сам Эван и дядя Марисы не тратя времени на разговоры, метнулись в разные стороны и выстрелы главаря канули в пустоту - на том месте, куда он целился, уже никого не было.
Бандит выругался, небрежно отбрасывая уже бесполезное оружие в сторону и вынимая из ножен шпагу. Остальные бандиты тоже обнажили оружие, медленно окружая путников.
Семеро против двоих, разбойники были уверены в исходе подобного боя, девушку они в рассчет даже не брали. И, как получилось - зря.
Один из бандитов шагнул к Марисе, намереваясь оттащить ее в сторону от боя, но та, напуганная и вроде бы беззащитная, неожиданно взмахнула рукой с судорожно зажатым в ней кинжалом. Взмахнула неумело, словно даже боясь задеть бандита, но, тем не менее, ее удар достиг цели - разбойник не ожидал сопротивления и не уклонился вовремя.
Зашипев от резкой боли, он отшатнулся в сторону, зажимая рукой длинную и довольно глубокую царапину на боку. И через мгновение упал, пронзенный насквозь шпагой подоспевшего Эвана.
Тем временем дядя Марисы успел убить одного и серьезно ранить другого разбойника.
Фактически потеряв троих бойцов за столь короткое время, отряд бандитов растерялся.
Но разъяренный главарь не захотел отступать.
Он метнулся к Эвану, целясь коротким стилетом, зажатым в левой руке, в шею капитану...И полетел в ближайшие кусты - Эван шагнул в сторону, уступив дорогу разогнавшемуся бандиту и тот просто не успел остановиться.
Бой тем временем подходил к концу.
Мариса воспользовавшись тем, что за ней особо никто не следит, пробралась за спину троим оставшимся бандитам, пока они теснили Эвана и ее дядю и еще один разбойник, оглушенный ударом крепкой ветки, направленной слабенькой девичьей ручкой, осел на землю, осоловело хлопая глазами, второй удар уже, собственно, был и не нужен, но Мариса все же его нанесла и бандит без сознания лег на траву.
С двоими оставшимися разбойниками без проблем справились Эван и дядя. Сначала упал смертельно раненым противник капитана, потом дядя Марисы ловким движением выбил оружие из рук противостоящего ему бандита, и, шагнув к нему, ударил его в висок рукоятью шпаги, не настолько сильно, чтобы убить, но разбойнику предстояло проваляться без сознания долго, да и потом головная боль была ему гарантирована.
Эван опустил шпагу, коснувшись земли ее острием, с которого медленно падали на траву алые тяжелые капли. Нашел взглядом Марису, затем ее дядю. Оба были живы и здоровы, только девушка изредка вздрагивала и сильно побледнела, ее рука сжимала кинжал судорожно, до белизны в костяшках.
Эван уже хотел сказать что-нибудь, непременно успакаивающее, возможно, шутивое, чтобы из глаз Марисы ушел панический страх, чтобы ее губ коснулась неуверенная, но все же улыбка, чтобы она отвлеклась от своего испуга, от неприятного зрелища, которое представляли собой распростертые на траве тела бандитов, но позади вдруг донесся какой-то шум и капитан резко обернулся, снова готовый к бою.
Позади был главарь. С него упала маска, обнажив злое, неприятное лицо, перекошенное гневом. А в руках он держал уже перезаряженный пистолет и направлен он был не на одного из мужчин,а на бледную Марису, медленно отступающую в сторону.
- Стой! - Эван метнулся к главарю, надеясь успеть, остановить, хотя бы задержать...
Но он не успел. Бандит нажал на спусковой курок, раздался выстрел, вспугнувший усевшихся было птиц.
Эван сумел в последний момент чуть сместить свое движение, встав на дороге летящей пули.
Неожиданная боль заставила его глухо застонать. Он еще успел шагнуть вперед и слабеющей рукой послать вперед острие своей шпаги, успел гаснущим взглядом увидеть как падает пронзенный насквозь главарь, успел заметить на его лице недоумение и какой-то совсем детский испуг в его глазах.
Потом все заслонило лицо Марисы. Она что-то говорила, касаясь нежными руками его лица, плакала, пыталась зажимать крохотную ранку на левой стороне его груди, из которой била алым веселым фонтанчиком кровь.
Эван улыбнулся ей, попытавшись что-то сказать, но не смог, лишь тихо вздохнул, ощущая как медленно все вокруг погружается в темноту и как гаснет, отдаляется прелестное личико напуганной девушки и все слабее ощущается прикосновения ее рук.
Через два дня от бухты Виллемстада отошел корабль. На нем царила тишина, не было ни разговоров, ни шуточек, которыми бы перебрасывались матросы. Им предстояло проститься со своим капитаном, отдав его тело, по старинному морскому обычаю, во власть родной морякам стихии.
И где-то в Виллемстаде, от которого с каждой минутой все дальше отдалялся корабль капитана Эвана, у окна небольшого домика сидела Мариса и тихонько плакала, вглядываясь в морскую даль, будто надеясь увидеть паруса, уходящего вдаль корабля.