|
Гость
|
Русские поэты о море
Фет Афанасий Афанасьевич
Первые 14 и последние 19 лет жизни официально носил фамилию Шенши́н.
Родился в октябре или ноябре в селе Новоселки Орловской губернии. Его отцом был богатый помещик А. Шеншин, мать — Каролина Шарлотта Фёт, приехавшая из Германии.
Учился в немецкой школе-пансионате в городе Верро (ныне Выру, Эстония), затем в пансионе профессора Погодина, историка, писателя, журналиста, в который поступил для подготовки в Московский университет. Окончил в 1844 словесное отделение философского факультета университета. Первый сборник стихотворений Фета "Лирический пантеон" вышел в 1840 и получил одобрение Белинского, что вдохновило его на дальнейшее творчество.
Ради достижения своей цели — вернуть дворянское звание — в 1845 он покинул Москву и поступил на военную службу в один из провинциальных полков на юге. Продолжал писать стихи.
В 1850 в журнале "Современник", хозяином которого стал Некрасов, публикуются стихотворения Фета, которые вызывают восхищение критиков всех направлений. Он был принят в среду известнейших писателей (Некрасов и Тургенев, Боткин и Дружинин и др.), благодаря литературным заработкам улучшил свое материальное положение, что дало ему возможность совершить путешествие по Европе. В 1857 в Париже он женился на дочери богатейшего чаеторговца и сестре своего почитателя В. Боткина — М. Боткиной.
В 1858 Фет вышел в отставку, поселился в Москве и энергично занимается литературным трудом, требуя от издателей "неслыханную цену" за свои произведения.
Трудный жизненный путь выработал в нем мрачный взгляд на жизнь и общество. Его сердце ожесточили удары судьбы, а его стремление компенсировать свои социальные нападки делало его тяжелым в общении человеком. Фет почти перестал писать, стал настоящим помещиком, работая в своем имении; он избирается мировым судьей в Воробьевке. Так продолжалось почти 20 лет.
В конце 1870-х Фет с новой силой начал писать стихи. Сборнику стихотворений шестидесятитрехлетний поэт дал название "Вечерние огни". (Более трехсот стихотворений входят в пять выпусков, четыре из которых вышли в свет в 1883, 1885, 1888, 1891. Пятый выпуск поэт подготовил, но не успел издать.)
В 1888, в связи с "пятидесятилетием своей музы", Фету удалось добиться придворного звания камергера; день, в который это произошло, он посчитал днем, когда ему вернули фамилию "Шеншин", "одним из счастливейших дней своей жизни".
Умер А. Фет 21 ноября (3 декабря н.с.) 1892 в Москве.
Выдержки из статьи Корзиной Н.А. (к.ф.н., доцент кафедры теории литературы Тверского государственного университета) "Фет-маринист":
Спойлер: Афанасий Афанасьевич Фет – тонкий лирик, чьё поэтическое кредо выражается формулой – «целый мир из красоты».
Море у Фета – не пейзаж в узком значении этого слова, не внешний фон для разворачивающегося лирического сюжета, а скорее атмосфера, разлитая и внутри, и во вне человеческой жизни. Она сливает чувства и мысли с любованием, движением, звуками и запахами, пронизывающими всё вокруг тонкими вибрациями.
Рисуя море, Фет фиксирует едва уловимые, зыбкие, пульсирующие проявления, переходные состояния (от вечера к ночи, от ночи к рассвету, от штиля к буре). Отдельные детали импрессионистического пейзажа «сдвигаются со своих мест, причудливо вырастают, зыбятся, клубятся, меняют очертания, словно повинуясь прихотливому движению человеческого взгляда». Поэт будто останавливает мгновение, выражая впечатления, передавая трепет, колебания и состояние воды (гладь, влага, капли, прибой, зыбь морская, залив, взморье, волна, вал, гряда, бурун), воздуха и атмосферы (облака, сизая дымка, туман, ветер, тучки), света («засверкал огонь зарницы», звёзды «мигали лучами», «сквозной перламутр», «сверкает средиземный вал», «камень озарённый», залив, «потухая за дымкою сизой, весь в ширину он серебряной светится ризой»), цвета моря (цвет стали, серебряная риза, румяный, зелёный, зелено-медный, белый, тёмная зыбь, пурпурный, лазурный).
Олицетворения помогают представить море живой, изменчивой стихией («залив спит», «море млеет», «волны бьют челом», «вал бежит», «зыбь дышит»).
Переходные состояния природы, текучесть явлений особенно привлекают внимание поэта, рождая оригинальные олицетворения, сравнения и метафоры («парус тонет, как в дыму», «день бледнеет понемногу», «…робко набегает день,…тайно свет уходит прочь»). Фет чуток к тончайшему трепету, колебаниям движения («стрижи мелькают», «трепещут вымпела», «стихия…дрожит, дрожит и сердце», «качаяся, звёзды мигали лучами»).
Для маринистики Фета характерен мотив отражения, представленный импрессионистически («свод небесный в воде опрокинут», волна «в лунный свет погружена, в ней и земля отражена, и задрожал весь хор небесный»).
Неоднократно обращение Фета к мифологическим образам с их персонификацией, что является одним из способов одухотворения морской стихии (Фетида, Феб, Аврора, Амфитрита, морской бог, морская царица).
Интересно отметить, что среди морских пейзажей Фета, при всём разнообразии картин и состояний моря, нет унылого пейзажа.
Мы видим лирического героя Фета простым созерцателем красоты моря, в то же время его душа поёт «то же, что и море». («Любуясь раздольем движенья двойного, мечта позабыла мертвящую сушу»). Вместе с тем, и волна уподобляется душе лирического героя: «А нынче - как моя душа, волна светла… ».
Цикл А.А.Фета "Море"
НОЧЬ ВЕСЕННЕЙ НЕГОЙ ДЫШИТ…
Спойлер: Ночь весенней негой дышит,
Ветер взморья не колышет,
Весь залив блестит, как сталь,
И над морем облаками,
Как ползущими горами,
Разукрасилася даль.
Долго будет утомленный
Спать с Фетидой Феб влюбленный,
Но Аврора уж не спит
И, смутясь блаженством бога,
Из подводного чертога
С ярким факелом бежит.
< 1854 >
"Стихотворение «Ночь весенней негой дышит» открывает цикл «Море». Перед нами тихое, спокойное, безмятежное море. Ночь одухотворяется, она «негой дышит», как живая. С берега моря движение взгляда идёт всё дальше. Сначала перед нами залив, затем небо, и, наконец, взор устремляется вдаль".
ЖДИ ЯСНОГО НА ЗАВТРА ДНЯ…
ВЕЧЕР У ВЗМОРЬЯ
Спойлер: Засверкал огонь зарницы,
На гнезде умолкли птицы,
Тишина леса объемлет,
Не качаясь, колос дремлет;
День бледнеет понемногу,
Вышла жаба на дорогу.
Ночь светлеет и светлеет,
Под луною море млеет;
Различишь прилежным взглядом,
Как две чайки, сидя рядом,
Там, на взморье плоскодонном,
Спят на камне озаренном.
< 1854 >
"Необыкновенной красоты ночное море пленило лирического героя. «Третью уж ночь» он приходит на этот холм по «звонкой дороге» мимо старой ивы, чтобы насладиться великолепным заливом. Невольная, «волшебная сила» влечёт за собой того, кто смотрит вдаль залива, обращается к нему".
МОРСКАЯ ДАЛЬ ВО МГЛЕ ТУМАННОЙ...
Спойлер: Морская даль во мгле туманной;
Там парус тонет, как в дыму,
А волны в злобе постоянной
Бегут к прибрежью моему.
Из них одной, избранной мною,
Навстречу пристально гляжу
И за грядой ее крутою
До камня влажного слежу.
К ней чайка плавная спустилась, -
Не дрогнет острое крыло.
Но вот громада докатилась,
Тяжеловесна, как стекло;
Плеснула в каменную стену,
Вот звонко грянет на плиту -
А уж подкинутую пену
Разбрызнул ветер на лету.
< 1857>
«Вечер у взморья» можно считать логическим продолжением стихотворения «Морской залив». Рассвет, которого ожидал лирический герой, приближается.
Два шестистишия составляют эту миниатюру. В первом описывается наступление вечера, который переходит в ночь. Утихает день, природа погружается в сон".
ПРИБОЙ
Спойлер: Утесы. зной и сон в пустыне,
Песок да звонкий хрящ кругом,
И вдалеке земной твердыне
Морские волны бьют челом.
На той черте уже безвредный,
Не докатясь до красных скал,
В последний раз зелено-медный
Сверкает Средиземный вал;
И, забывая век свой бурный,
По пестрой отмели бежит
И преломленный и лазурный;
Но вот преграда - он кипит,
Жемчужной пеною украшен,
Встает на битву со скалой
И, умирающий, всё страшен
Всей перейденной глубиной.
< 1856 или 1857 >
"Представляется бескрайняя сухая пустыня, под ногами песок да мелкая галька. Пустыня в стихотворении окрашена семантикой тоски и одиночества. По описанию природы можно предположить, что время суток – полдень. Жизнь замерла. Лишь вдалеке едва заметна черта столкновения вала и утёса. Фет своим стихотворением показывает, что всему своё время, всему своя пора. Есть время жизни, расцвета, радости, но всему приходит конец. Тем не менее, жизнь продолжается, всё идёт своим чередом. Жизненный цикл постоянен, но лишь движение позволяет начать новый круг".
НА КОРАБЛЕ
Спойлер: Летим! Туманною чертою
Земля от глаз моих бежит.
Под непривычною стопою
Вскипая белою грядою,
Стихия чуждая дрожит.
Дрожит и сердце, грудь заныла;
Напрасно моря даль светла,
Душа в тот круг уже вступила,
Когда невидимая сила
Ее неволей унесла.
Ей будто чудится заране
Тот день, когда без корабля
Помчусь в воздушном океане
И будет исчезать в тумане
За мной родимая земля.
< 1856 или 1857 >
"Стоя на корабле, ты чувствуешь крылья за спиной, ощущаешь лёгкость и невесомость полёта. Нет человека, который не испытывал бы чувства восторга при мысли о полёте. Заворожено мы наблюдаем за птицами. Каждого в детстве посещали мечты о полёте. Чувством полёта пронизано всё стихотворение. Оно сопровождает нас всю жизнь. Мы растём с ним, взрослеем. Оно нас вдохновляет, ведёт по жизни, и душа наша «мчится в воздушном океане» даже после неё. Конечна жизнь человека, но движение вечно".
БУРЯ
Спойлер: Свежеет ветер, меркнет ночь,
А море злей и злей бурлит,
И пена плещет на гранит -
То прянет, то отхлынет прочь.
Все раздражительней бурун;
Его шипучая волна
Так тяжела и так плотна,
Как будто в берег бьет чугун.
Как будто бог морской сейчас,
Всесилен и неумолим,
Трезубцем пригрозя своим,
Готов воскликнуть: "Вот я вас!"
< 1854 >
"Стихотворение «Буря» - кульминационное в цикле, и, несмотря на то, что из тринадцати стихотворений цикла оно девятое, оно является его смысловым центром. Стихотворение возвращает нас в реальный мир, мир бушующей морской стихии..."
ПОСЛЕ БУРИ
Спойлер: Пронеслась гроза седая,
Разлетевшись по лазури.
Только дышит зыбь морская,
Не опомнится от бури.
Спит, кидаясь, челн убогой,
Как больной от страшной мысли,
Лишь забытые тревогой
Складки паруса обвисли.
Освеженный лес прибрежный
Весь в росе, не шелохнется. -
Час спасенья, яркий, нежный,
Словно плачет и смеется.
< 1870 >
"Интересно наблюдать за тем, как начинается буря, как стихия разворачивается всей своей мощью, но не менее завораживает момент успокоения природы. Всё вокруг пробуждается, будто заново родившись.
Стихотворение «После бури» - это момент наступления равновесия в природе. Гармония, нарушенная бурей, воспоминания о которой ещё свежи, вновь устанавливается в мире.
И вновь Фет запечатлел переходное, «пограничное» состояние. Всё вокруг пропитано свежестью. Лес не шелохнётся, ничто пока не нарушает шаткого равновесия, на время установившегося в природе. Фет одухотворяет «час спасенья» через сравнение: он «словно плачет и смеётся»."
ВЧЕРА РАССТАЛИСЬ МЫ С ТОБОЙ...
Спойлер: Вчера расстались мы с тобой.
Я был растерзан. - Подо мной
Морская бездна бушевала.
Волна кипела за волной
И, с грохотом о берег мой
Разбившись в брызги, убегала.
И новые росли во мгле,
Росли и небу и земле
Каким-то бешеным упреком;
Размыть уступы острых плит
и вечный раздробить гранит
Казалось вечным их уроком.
А ныне - как моя душа,
Волна светла, - и, чуть дыша,
Легла у ног скалы отвесной;
И, в лунный свет погружена,
В ней и земля отражена
И задрожал весь хор небесный.
< 1864 >
"Стихотворение «Вчера расстались мы с тобой…» заметно отличается от других стихотворений цикла, и, прежде всего, композиционным построением. Оно состоит из трёх секстетов. Первые две строфы – это воспоминания. Воспоминания о расставании лирического героя с любимой, а последний секстет – это состояние лирического героя «нынче». Удивительно, что в стихотворении очевиден довольно длительный промежуток времени, тогда как Фету свойственно запечатлеть момент, нежели состояние души в продолжительное время".
МОРЕ И ЗВЕЗДЫ
Спойлер: На море ночное мы оба глядели.
Под нами скала обрывалася бездной;
Вдали затихавшие волны белели,
А с неба отсталые тучки летели,
И ночь красотой одевалася звездной.
Любуясь раздольем движенья двойного,
Мечта позабыла мертвящую сушу,
И с моря ночного и с неба ночного,
Как будто из дальнего края родного,
Целебною силою веяло в душу.
Всю злобу земную, гнетущую, вскоре,
По-своему каждый, мы оба забыли,
Как будто меня убаюкало море,
Как будто твое утолилося горе,
Как будто бы звезды тебя победили.
< 1859 >
"В стихотворении «Море и звёзда» автор рисует картину умиротворения природы. Только вдалеке «отсталые тучки», которые не успели исчезнуть после бури. Но, тем не менее, постепенно вырисовывается идеальный пейзаж – пейзаж, наполненный красотой: «И ночь красотой одевалася звёздной». Лирический герой на берегу моря нашёл чувство умиротворения, которое не могла дать ему земля. Образ бездны в первой строфе заранее отталкивает читателя от земной стихии, ведь бездна – нечто отталкивающее, пугающее неопределённостью, темнотой. Море – стихия, которой любуется лирический герой, он в её плену."
КАЧАЯСЯ, ЗВЁЗДЫ МИГАЛИ ЛУЧАМИ..
Спойлер: Качаяся, звёзды мигали лучами…
Качаяся, звезды мигали лучами
На темных зыбях Средиземного моря,
А мы любовались с тобою огнями,
Что мчались под нами, с небесными споря.
В каком-то забвеньи, немом и целебном,
Смотрел я в тот блеск, отдаваяся неге;
Казалось, рулем управляя волшебным,
Глубоко ты грудь мне взрезаешь в побеге.
И там, в глубине, молодая царица,
Бегут пред тобой светоносные пятна,
И этих несметных огней вереница
Одной лишь тебе и видна и понятна.
< 17 февраля 1891 >
"Море – неразгаданная стихия, которая остаётся непонятна людям. Фет в своих стихотворениях о море замечает то, что не видно обычному человеку, пытается понять морскую стихию. Но читатель вместе с лирическим героем снова и снова открывает тайны моря. Морская стихия остаётся пленяющей и завораживающей своей мощью и красотой, она притягивает всех своей тайной".
ГЕРО И ЛЕАНДР
Спойлер: Бледен лик твой, бледен, дева!
Средь упругих волн напева
Я люблю твой бледный лик.
Под окном на всем просторе
Только море - только в море
Волн кочующих родник.
Тихо. Море голубое
Взору жадному в покое
Каждый луч передает.
Что ж там в море - чья победа?
Иль в зыбях, вторая Леда,
Лебедь-бог к тебе плывет?
Не бессмертный, не бессонный,
Нет, то юноша влюбленный
Проложил отважный путь,
И, полна огнем желаний,
Волны взмахом крепкой длани
Молодая режет грудь.
Меркнет день; из крайней тучи
Вдоль пучины ветр летучий
Направляет шаткий бег,
И под молнией багровой
Страшный вал белоголовый
С ревом прыгает на брег.
Где ж он, Геро? С бездной споря
Удушающего моря,
На свиданье он спешит!
Хоть бесстрастен, хоть безгласен,
Но по-прежнему прекрасен,
Он у ног твоих лежит.
Бледен лик твой, бледен, дева!
Средь упругих волн напева
Я люблю твой бледный лик.
Под окном на всем просторе
Только море - только в море
Волн кочующий родник.
< 1847 >
БАРАШКОВ БУРЯ ШЛЕТ СВОИХ...
СНИЛСЯ БЕРЕГ МНЕ СКАЛИСТЫЙ...
БУРЯ НА НЕБЕ ВЕЧЕРНЕМ...
.
|