[Natali]

Жаркие дни сменяли короткие душные ночи. Первую неделю Сейбл встречала рассветы с надеждой и верой в чудо, ещё через неделю вера сменилась унынием, а надежда померкла под гнётом каменных стен темницы. Девушка с тоской смотрела на решётку крохотного окна камеры и обдумывала варианты побега. Счастлив человек, не знавший тягот заключения. Сейбл, проклинавшая застенки Уголино вдруг поняла, что «тюрьма» в богатом доме Офелии была красивой сказкой в сравнении с сегодняшним заточением. Кричать в небеса о справедливости ей не позволила совесть, в какой-то момент девушка нехотя призналась себе, что за убитых и раненых её руками небеса уготовили достойную кару. Будь Сейбл дряхлой старушкой, конечно, она смирилась бы с этой точкой зрения. Но убедить молодость в такой «справедливости» оказалось невозможно. Всеми фибрами души девушка жаждала вырваться на свободу. Опостылевшие стены давили, а одиночество тесной камеры угнетало того сильнее. Все попытки заговорить с охранниками проваливались в пустоту, они словно глухонемые приносили по утрам железную миску с отвратительной жижей, которая именовалась едой, и молча уходили, наглухо заперев дверь на задвижку. Горькие слёзы отчаяния сменились безнадёжной тоской.
- Что будем делать, Мак? Её нет полторы недели! У нас скоро провиант закончится, а команда сопьётся в портовом кабаке – Мишель прошёлся по каюте и вновь замер перед боцманом. Мак неторопливо попыхтел трубкой и пожал плечами. Капитан исчезла, словно утренний туман, и ни одна живая душа в городе не могла сказать ничего вразумительного о Сейбл. Расспросы ни к чему не привели. Мак Дугал посмотрел на кольца дыма и перевёл глаза на Проныру, безмятежно сидевшего в уголке
- Джек, что скажешь?
- Ну-у, я бы начал поиски с самого мелкого служащего из портового управления. Неофициально, разумеется.
- Логично, что дальше?
- А что дальше? – искренне удивился Проныра – если она оформила документы, то время зафиксировано в книгах управления. Надо подумать, есть ли у мадам тут знакомые, родственники,.. м-м-м…страстный кабальеро. А что вы так уставились? Надо просчитать все возможные варианты.
Боцман хмыкнул и снова увлечённо запыхтел трубкой, в каюте повисло неловкое молчание. Через некоторое время Мак поднялся и направился к выходу. Джек приподнялся было вслед за ним, но тут же был посажен обратно. Ирландец показал ему увесистый кулак, спокойно напомнил Мишелю, чтобы тот следил за Пронырой в оба и, окутавшись облаками густого дыма, покинул каюту.
- Милейший, что вы мне предлагаете? – прошипел юноша, покраснел, как варёный рак и стал оглядываться по сторонам – это же нарушение правил!
Мак Дугал откинулся на спинку стула и пожал плечами:
- А что тебя смущает, сынок? Эта бестия задолжала мне 100 золотых и собралась отчалить на своей лохани, а я, как гальюнный червь должен сидеть молча? Морского ежа мне вместо люльки, если я не выну из-под земли эту стерву! И ты мне поможешь за половину моего долга…
- Че…чего? Я тоже буду должен вам 50 золотых?
- Угря мне в новые панталоны, парень, чем набита твоя голова!? Это я тебе дам 50 золотых прямо сейчас.
- А-а-а – протянул юноша и полез копаться в архивных книгах, но потом снова повернулся к суровому моряку и жалобно проскулил – но это…ведь это получается подкуп должностного лица. Не так ли?
Боцман достал трубку, посмотрел на неё и снова спрятал в карман, затем перевёл тяжёлый взгляд на чиновника и шумно вздохнул:
- Ну, твоё дело, сынок. Подойду к кому-нибудь другому, раз тебя не интересуют лишние деньги – Мак грузно поднялся и стал осматривать служащих, которые скрипели перьями, сновали в приёмной и приглушённо переговаривались. Юноша покраснел ещё сильнее. Для бывалого боцмана не составило труда догадаться, о чём думал молодой бумагомаратель. На всякий случай он подождал ещё пару минут, гулко прокашлялся и хотел было направиться в самый дальний угол комнаты, как услышал заикающийся шёпот чиновника
- По-погодите, сеньор, я сей минут, сей момент всё узнаю. Только не уходите.
Со скоростью молнии юноша заметался от одного шкафа к другому, через мгновение он уже шелестел страницами в огромной книге и, шевеля губами, проговаривал имена отмеченных за последние две недели. Потом радостно просиял и на клочке бумаги вывел имя Сейбл, название корабля, время и дату регистрации. Мак Дугал неторопливо протянул ему увесистый кошелёк с вознаграждением и, перегнувшись через стол, прошептал:
- Парень, ты получишь столько же, если скажешь, куда направилась эта чертовка.
Окрылённый пятью десятками золотых в кармане молодой человек уже потратил в уме всю сумму на хороший дом и приличное хозяйство, но когда он услышал, что ему дадут столько же, его глаза округлились, как две плошки. Он доверительно наклонился к боцману и тихо забормотал, не забывая оглядываться по сторонам:
- Видел я её, такая важная птица в дорогущих кружевах с рапирой и пистолетами, пришла, посидела и пропала. Она, помнится, к начальнику нашей конторы уходила. А вот как она вышла оттуда, я признаюсь, не видел. Могла и с чёрного хода, но маловероятно…Я бы посоветовал вам обратиться в…- парень замялся и тут же заговорщицки продолжил – в портовую таверну. Там насколько мне известно всё про всех знают. Только вы, сеньор, не сболтните, что это я вам проговорился…
Мак Дугал задумчиво поскрёб макушку, переваривая услышанное, молча протянул юноше второй кошелёк, потом также молча поднялся и покинул помещение. Итак, девушка была в портовом управлении, оформила бумаги, а потом словно сквозь землю провалилась. Ругая себя за тугодумность. он подошёл к трактиру, по старой привычке осмотрелся в поисках своих матросов и толкнул дверь. Тихо звякнул колокольчик, и в лицо боцману ударил нестерпимый запах спиртного, просоленных долгими походами потных тел и крепкого дешёвого табака, Мак неторопливо прошёл к свободному столу и снова задумчиво огляделся. Хромой трактирщик с длиннющим горбатым носом ловко сновал между столиками и обслуживал подвыпивших посетителей. На очередном круге между столами он подковылял к боцману и заученно спросил:
- Что будет угодно морскому….Мак, да ты ли это?!
- Разорвите меня на части гарпуном, вот так встреча! Эка где ты бросил якорь, хромой чёрт! – к удивлению всех присутствующих мужчины обнялись и, похлопывая друг друга по плечам, наперебой заговорили, вспоминая прошедшие годы. После нескольких добрых кружек эля Мак спохватился, что его старый друг может поделиться сплетнями или ценной информацией добродушно спросил:
- Столько времени я провёл как селёдка в бочке, расскажи мне хоть какие-нибудь новости?
Его собеседник хитро прищурился, сложил губы трубочкой, потом поцокал языком и лукаво заметил:
- Полагаю, тебя нужно потчевать только свежими сплетнями? Ну-у, есть одна, тебе будет интересно. Сам знаешь, в моё заведение ходят не только матросы, но и почтенная публика.
- Ты никак забыл, светские сплетни никогда меня не интересовали. Кто на ком женился, и кто с кем скрестился… тьфу. Мне бы чего поинтереснее.
- Так я и говорю, на днях жалование привезли гарнизонным. Потрёпанный пришёл шлюп изрядно. Но золото курьеры доставили. Да-а… И, стало понимать, пришли вояки ко мне тратить монеты. Нализались они, как свиньи, а спиртное языки развязывает. И разговорились, один возьми и болтни, дескать, скоро будем пирата вешать на центральной площади. Да не просто пирата, а бабёнку, которая переоделась в мужские шмотки и даже ходила в море на каком-то дырявом корыте. О как! За соседним столом капитан их сидел, хоть и пьяный был, а услышал, да кэ-эк даст своему сотоварищу в морду «за разглашение», Отмутузили друг друга, на том и разошлись – трактирщик недовольно покачал головой и философски продолжил – Вот времена наступили, раньше как было: сидит себе сеньорита и крестиком на пяльцах вышивает, вышла замуж - по хозяйству хлопочет. А нынче всё наперекосяк. Куда мы катимся?!
Мак внимательно слушал старого друга и трезвел на глазах.
- Когда-когда, говоришь, вешать-то будут? Эх, не пропустить бы! Знатный спектакль намечается.
- А, поди их разбери – удручённо развёл руками трактирщик – может завтра, а может и через месяц. Обыкновенное дело – у нашего правосудия. Так-то.
Мак Дугал поднялся, сетуя на пролетевшее время, тепло распрощался со старым товарищем и, покачиваясь, направился к пирсу. На «Адриане» плечи его распрямились, походка стала ровной, а пьяной улыбки словно не бывало. Навстречу ему беззвучной тенью с мостика скользнул Проныра. Мак затянулся крепким табаком, вынул черенок трубки изо рта и негромко сказал:
- Парень, ты, говорят, в сухопутные крысы податься решил? Сегодня ночью я предоставлю тебе эту возможность. Но прежде, чем уйдёшь с корабля, слушай очень внимательно всё, что я тебе скажу. От этого зависит жизнь капитана….