[Carassius]

Продолжая тему антиутопий (дописал два последних отзыва):

Прочитал книгу Рэя Брэдбери "451 градус по Фаренгейту".

Наверное, «451 градус по Фаренгейту» — это одна из тех книг, название и молва о которых в обществе сначала вводят читателя в заблуждение. Каждый, кто не читал этот роман, но где-то слышал о нём, знает, что «451 градус» — это о том, как сжигают книги. В сознании рисуется образ какого-то тоталитарного общества в оруэлловском стиле, в котором книги не переписывают и исправляют, а просто уничтожают. А ведь роман Брэдбери совершенно о другом. Это книга об обществе, в котором беспросветные эгоизм и глупость, желание потреблять и развлекаться победили стремление развиваться и изучать мир. Об обществе, в котором меньшинства победили большинство и толерантность с триумфом победила здравый смысл.

Лучшая иллюстрация живущих в таком обществе людей — это жена главного героя и её подруги. Эгоизм этих женщин дошёл до крайности — они крайне требовательны к своим мужьям (в первую очередь как к источнику денежного дохода), но ничего не дают им взамен и не интересуются их жизнью. Они не любят детей, не хотят их иметь и не желают о них заботиться. И да, конечно, они зависимы от телевизора и «родственников», в которых читатель ХХI века без труда узнает «друзей» из соцсетей. Эта зависимость приводит к деградации их умения общаться вживую. И, разумеется, дружба их так же фальшива, как и «родство» людей из телевизора. Поневоле задумываешься о миллионах мужчин, которые в реальности вынуждены жить с такими женщинами. Конечно, кто-то наверняка скажет, что образы Милдред и её подруг гипертрофированы, преувеличены. Возможно, это так. Но мне кажется, что Брэдбери и не ставил перед собой задачи изобразить их правдоподобно. Эти персонажи так же абсурдны, как и сжигание книг — не конкретных, признанных вредными, а всех вообще. Это предостережение людям, и оно именно для того доведено до абсурда, чтобы люди обратили на него внимание.

Вообще, персонажи романа получились хорошо проработанными и потому — живыми. Это и Кларисса с её очаровательной девичьей искренностью и непосредственностью, которые влюбляют в себя читателя. Маленький спойлер — я до последней страницы романа надеялся, что конец её истории будет счастливым. Это Монтэг, который мало того что не может развиваться в ту сторону, в какую хочет, потому что в обществе это не принято — он вынужден ещё и уничтожать собственными руками то, что ему для этого развития нужно. Ему совершенно не с кем поговорить о том, о чём он думает — поэтому он и хватается за малознакомых людей, которые становятся для него роднее тех, кто был с ним рядом в течение многих лет — жены и коллег. Характерно то, что его восстание — это восстание одиночки, но именно бунт множества одиночек может изменить систему. Здесь можно провести параллель с фильмом «Эквилибриум», который во многом основан на «1984» и «451 градусе».

Довольно сложен образ брандмейстера Битти. Кто такой этот человек — культурно развитый, но уничтожающий культуру? Тот, кто попытался встроиться в этот новый мир, и душа которого разрывалась из-за измены самому себе? Наверняка он сам хранил дома книги. Или же это суровый начётчик, похожий на Хорхе из «Имени розы» Эко — тот, кто считает себя защитником общества от вредных знаний, и его цель — чтобы люди и дальше оставались счастливы в своём блаженном тупом невежестве? И смерть его не так однозначна, как думает о ней Монтэг. Что это было? Нежелание жить в деградирующем мире, способ подтолкнуть главного героя к дальнейшей борьбе, или же просто следствие издевательства и провокаций со стороны человека, уверенного в своей правоте и неприкосновенности? Здесь есть над чем подумать.

Заставляют поразмыслить и образы интеллектуалов-отшельников. Бездомные бродяги, живущие чем попало — не самые приятные персонажи, верно? А Брэдбери делает из них хранителей практически полностью утраченных знаний. Необычно заявление одного из этих людей о том, что они — обложки книг, хранящихся в их памяти. Нет ли в этом какой-то обезличенности, стирания человеческой личности и превращения человека лишь в хранилище знаний, не имеющее собственной души и характера? Добровольная жертва ради сохранения культуры?

Обращает на себя внимание лаконичность и сдержанность в описании мира, в котором происходит действие романа. В этом отличие «451 градуса» от, например, того же «1984» Оруэлла. С одной стороны, это недостаток книги — читателю хочется знать больше о мире, в котором живут персонажи и разворачивается сюжет. С другой стороны, недосказанность в описании окружения заставляет читателя обратить основное внимание на персонажей и идеи, вложенные в роман писателем — а это уже скорее достоинство, а не недостаток. Некоторые идеи роднят «451 градус» с «Дивным новым миром» Хаксли — в частности, убийства тех, кто читает книги и использование разных препаратов (тут — снотворное, там — сома) для того, чтобы забыться и заглушить духовный и умственный голод, который в этих мирах нечем утолить.

Замечу ещё, что запрещать книги — занятие бессмысленное и дающее ровно обратный результат. Это превращает их в сладкий запретный плод, и к таким книгам люди будут стремиться чисто потому, что читать их нельзя, а не потому, что они хороши.
И —

Это было бы смешно, если бы не было так серьёзно

— если разбирать, какие идеи из творчества Брэдбери были осуществлены, а какие нет — на Марс человечество так и не полетело, а вот общество потребления и гипертрофированной толерантности, кажется, процветает. И золотая молодёжь, давящая пешеходов и спокойно мчащаяся на машине дальше, имеется. Есть ещё люди, которых такой порядок вещей не устраивает, и это — повод для радости.

Прочитал книгу Олдоса Хаксли "О дивный новый мир".

В книге Хаксли многие особенности современного человеческого общества, которые мы привыкли считать его устоями, перевернуты с ног на голову. Качества, которые кто-то считает пороками, а кто-то — свободой, легли в основу мышления новых людей, созданных в инкубаториях и выросших в воспитательных центрах.

В изображённом Хаксли обществе вообще много нарочито карикатурных черт. Это и имена персонажей (об этом я скажу позже), и возведение Форда (который отождествляется и с Фрейдом) на роль Бога. Несуразные черты выглядят нормальными в обществе абсурда.

Люди-потребители (то есть абсолютное большинство членов общества) находятся в подчинённом положении. Это видно, например, из того, что элита (Главноуправители) книги-то читает. Соответственно, от общественного стада жующих секс-гормональную жвачку она себя отделяет. И с уважением, на самом деле, относится к контрэлите — тем членам общества, кто, имея все возможности для извлечения максимума удовольствий из жизни, захотел чего-то иного. Изолировать таких людей от общества это уважение, впрочем, не мешает.

Несмотря на генетическое программирование и гипнопедию, общество Мирового государства всё равно не функционирует идеально (с точки зрения его создателей и правителей), и свидетельство этого — использование сомы. Наркотик призван компенсировать несчастье, которое в этом обществе всё же есть, несмотря на ударную работу индустрии развлечений и свободный секс. Люди (отдельные их представители, разумеется) несчастливы потому, что не могут создавать новое и исследовать, не могут использовать свои таланты — в условиях такого общества их таланты просто не нужны. Люди (опять же, не все) несчастливы потому, что разучились любить, искренне и бескорыстно, не ради собственного удовольствия, а ради счастья любимого человека. Любовь в придуманном Хаксли мире тоже не нужна — ведь её закономерным итогом может стать создание семьи (что уже поставит миропорядок под сомнение), а то и появление ребёнка. А лишние посторонние дети Мировому государству не нужны, они в план не вписываются. Да ещё и задуматься о вечном заставляют. Хотя с другой стороны, товары для детей — это же такой лакомый кусок рынка… чувствуется, убедить производителей и торговцев подгузниками и детским питанием отказаться от своего бизнеса, когда началось строительство нового общества, было нелегко. Так или иначе, Мировому государству не нужно, чтобы люди задумывались о своей судьбе, ему нужно, чтобы люди потребляли. Сому, в том числе.

Жажда любви заметна у Бернарда в начале книги, когда он стремится остаться с Линайной наедине — не ради секса, а ради того, что просто побыть вдвоём, молча или разговаривая о чём-то, зависнув над бушующими волнами моря — и натыкается на полнейшее непонимание с её стороны. Желание любить заметно и у Линайны, ближе к финалу — и она пытается реализовать его привычным для себя способом, искренне не понимая, что же она делает не так.

Положительного главного героя в книге Хаксли, по сути, нет. Бернард, при некоторых своих положительных качествах, завистлив, труслив и мелочен. Его природа двойственна — ему присущи некоторые здравые мысли, но в то же время он — типичный член общества Мирового государства, и главная причина его обособления — это зависть к другим людям, к тем, кто имеет что-то, чего не имеет он. Положительным героем можно назвать Гельмгольца, но он персонаж второстепенный.

Джон во многом карикатурен, его задача — подчеркнуть недостатки общества, и поэтому сам он выглядит в этом обществе абсурдно — этим он напоминает князя Мышкина из «Идиота» Достоевского. В конце концов, все источники его знаний о «дивном новом мире» за стенами резервации — это рассказы матери (которая, прямо скажем, интеллектом не блещет) и старая книга, написанная за много столетий до тех событий, что происходят в романе. Стремление Джона во всех своих суждениях опираться на Шекспира подчёркивает абсурдность его фигуры, его чужеродность для этого общества, и в то же время — бедность его жизненного опыта. Это книжный ребёнок в теле относительно взрослого молодого человека. Его влюблённость… нет, ну правда, как вообще можно наделить Линайну с её отношением к жизни (о моральных качествах говорить не будем, так как морали в мире Хаксли нет — её заменила антимораль) прекрасными чертами героинь Шекспира? С одной стороны, это можно объяснить особенностями психологии Джона, который, как известно, у себя на родине так и не женился. С другой стороны, возможно, это способ для автора подчеркнуть нивелирование роли женщины в мире романа. В мире, где нет любви, нет материнства, а есть только бесконечная погоня за удовольствиями, женщина превращается в пневматический кусок мяса (о чём размышлял один из главных героев), и сама воспринимает себя так же. Представления Джона о закрытом от него «дивном новом мире» и его разочарование после того, как он попал туда — это тема интересная. Напрашивается парочка исторических аналогий.

Забавная особенность книги — использование автором имён политических деятелей, финансистов и философов для своих персонажей. Серьёзно, у нас есть Бакунин, Троцкий (вернее, Троцкая), Ротшильд, половина Муссолини и почти целый Гувер. Я уж молчу про фамилию первого из главных героев. И продолжать список можно довольно долго.

Характерно то, что Хаксли не поднимает вопрос об экологических последствиях жизнедеятельности такого общества, которые наверняка должны быть. Видимо, в начале 1930-х, когда писался роман, об этом ещё не особенно задумывались.

В конце концов, закономерный вывод после прочтения трёх основных антиутопий ХХ века — «451 градус» Брэдбери и «О дивный новый мир» Хаксли намного более актуальны для современного общества, чем картонный тоталитаризм в «1984» Оруэлла. А вообще — надо читать «Мы» Замятина, из которой, похоже, выросли все три эти книги.