Из Гейне

Море дремлет... Солнце стрелы
С высоты свергает в воду.
И корабль в дрожащих искрах
Гонит хвост зеленых борозд.

У руля на брюхе боцман
Спит и всхрапывает тихо.
Весь в смоле, у мачты юнга,
Скорчась, чинит старый парус.

Сквозь запачканные щеки
Краска вспыхнула, гримаса
Рот свела, и полон скорби
Взгляд очей - больших и нежных.

Капитан над ним склонился,
Рвет и мечет, и бушует:
"Вор и жулик! Из бочонка
Ты, злодей, стянул селедку!"

Море дремлет... Из пучины
Рыбка-умница всплывает,
Греет голову на солнце
И хвостом игриво плещет.

Но из воздуха, как камень,
Чайка падает на рыбку -
И с добычей легкой в клюве
Вновь в лазурь взмывает чайка.
1911

Облаков жемчужный поясок
Полукругом вьется над заливом.
На горячий палевый песок
Мы легли в томлении ленивом.

Голый доктор, толстый и большой,
Подставляет солнцу бок и спину.
Принимаю вспыхнувшей душой
Даже эту дикую картину.

Мы наги, как дети-дикари,
Дикари, но в самом лучшем смысле.
Подымайся, солнце, и гори,
Растопляй кочующие мысли!

По морскому хрену, возле глаз,
Лезет желтенькая божия коровка.
Наблюдаю трудный перелаз
И невольно восхищаюсь: ловко!

В небе тают белые клочки.
Покраснела грудь от ласки солнца.
Голый доктор смотрит сквозь очки,
И в очках смеются два червонца.

«Доктор, друг! А не забросить нам
И белье, и платье в сине море?
Будем спины подставлять лучам
И дремать, как галки на заборе...

Доктор, друг... мне кажется, что я
Никогда не нашивал одежды!»
Но коварный доктор — о змея! —
Разбивает все мои надежды:

«Фантазер! Уже в закатный час
Будет холодно, и ветрено, и сыро.
И притом фигуришки у нас:
Вы — комар, а я — бочонок жира.

Но всего важнее, мой поэт,
Что меня и вас посадят в каталажку».
Я кивнул задумчиво в ответ
И пошел напяливать рубашку.
1909

Над плоской кровлей древнего храма
Запели флейты морского ветра.
Забилась шляпа, и складки фетра
В ленивых пальцах дыбятся упрямо.

Направо море - зеленое чудо.
Налево - узкая лента пролива.
Внизу безумная пляска прилива
И острых скал ярко-желтая груда.

Крутая барка взрезает гребни.
Ныряет, рвется и все смелеет.
Раздулся парус - с холста алеет
Петух гигантский с подъятым гребнем.

Глазам так странно, душе так ясно:
Как будто здесь стоял я веками,
Стоял над морем на древнем храме
И слушал ветер в дремоте бесстрастной.
1913

Если низко склониться к воде
И смотреть по волнам на закат -
Нет ни неба, ни гор, ни людей,
Только красных валов перекат...

Мертвый отблеск... Холодная жуть,
Тускло смотрит со дна глубина...
Где же лодка моя и гребец?
Где же руки, и ноги, и грудь?

О, как любо, отпрянув назад,
Милый берег глазами схватить,
Фонарей ярко-желтую нить
И пустынного мола черту!
1911

Грубый грохот Северного моря.
Грязным дымом стынут облака.
Черный луг, крутой обрыв узоря,
Окаймил пустынный борт песка.
Скучный плеск, пронизанный шипеньем,
Монотонно точит тишину.
Разбивая пенный вал на звенья,
Насыпь душит мутную волну...
На рыбачьем стареньком сарае
Камышинка жалобно пищит,
И купальня дальняя на сваях
Австралийской хижиной торчит.
Но сквозь муть маяк вдруг брызнул светом,
Словно глаз из-под свинцовых век:
Над отчаяньем, над бездной в мире этом
Бодрствует бессоный человек.
1922

Видно, ветер стосковался
По горячим южным краскам -
Не узнать сегодня моря, не узнать сегодня волн...

Зной над морем разметался,
И под солнечною лаской
Весь залив до горизонта синевой прозрачной полн.

На песке краснеют ивы,
Греют листья, греют прутья,
И песок такой горячий, золотистый, молодой!

В небе облачные нивы
На безбрежном перепутье
Собрались и янтарятся над широкою водой.
1910

Как мокрый парус, ударила в спину волна,
Скосила с ног, зажала ноздри и уши.
Покорно по пестрым камням прокатилась спина,
И ноги, в беспомощной лени, поникли на суше.
Кто плещет, кто хлещет, кто злится в зеленой
волне?

Лежу и дышу... Сквозь ресницы струится вода.
Как темный Самсон, упираюсь о гравий руками
И жду... А вдали закипает, белеет живая гряда,
И новые волны веселыми мчатся быками...
Идите, спешите, - скорее, скорее, скорее!

Мотаюсь в прибое. Поэт ли я, рыба иль краб?
Сквозь влагу сквозит-расплывается бок полосатый,
Мне сверху кивают утесы и виллы, но, ах, я ослаб,
И чуть в ответ шевелю лишь ногой розоватой.
Веселые, милые, белые-белые виллы...

Но взмыла вода. Ликующий берег исчез.
Зрачки изумленно впиваются в зыбкие скаты.
О, если б на пухнущий вал, отдуваясь и ухая, взлез
Подводный играющий дьявол, пузатый-пузатый!..
Верхом бы на нем бы - и в море... далеко...
далеко...

Соленым холодным вином захлебнулись уста.
Сбегает вода и шипит светло-пепельный гравий.
Душа обнажилась до дна, и чиста, и пуста -
Ни дней, ни людей, ни идей, ни имен, ни заглавий...
Сейчас разобьюсь-растворюсь и о берег лениво
ударю.
1912, 1914 Капри

В облаках висит луна
Колоссальным померанцем.
В сером море длинный путь
Залит лунным, медным глянцем.

Я один... Брожу у волн.
Где, белея, пена бьется.
Сколько нежных, сладких слов
Из воды ко мне несется...

О, как долго длится ночь!
В сердце тьма, тоска и крики.
Нимфы, встаньте из воды,
Пойте, вейте танец дикий!

Головой приникну к вам,
Пусть замрет душа и тело.
Зацелуйте в вихре ласк,
Так, чтоб сердце онемело!
1911

Солнце жарит . Мол безлюден .
Пряно пахнет пестрый груз.
Под водой дрожат, как студень,
Пять таинственных медуз.
Волны пахнут…

Стая рыб косым пятном
Затемнила зелень моря.
В исступлении шальном,
Воздух крыльями узоря,
Вьются чайки.

Молча, в позе Бонапарта,
Даль пытаю на молу :
Где недавний холод марта?
Снежный вихрь, мутящий мглу?
Зной и море!

Отчего нельзя и мне
Жить, меняясь как природа,
Чтоб усталость по весне
Унеслась, как время года?...
Сколько чаек!

Солнце жжет. Где холод буден?
Темный сон случайных уз?
В глубине дрожат, как студень,
Семь божественных медуз.
Волны пухнут…
1911

I

Суша тверже, я не спорю, -
Но морская зыбь мудрей...
Рано утром выйдешь к морю -
К пляске светлых янтарей:
Пафос мерных колыханий,
Плеск волнистых верениц, -
Ни фабричных труб, ни зданий,
Ни курортов, ни темниц...
Как когда-то в дни Еноха,
Неоглядна даль и ширь.
Наша гнусная эпоха
Не вульгарный ли волдырь?
Четвертуем, лжем и воем,
Кровь, и грязь, и смрадный грех...
Ах, Господь ошибся с Ноем, -
Утопить бы к черту всех...
Парус встал косою тенью,
Трепыхнулся и ослаб.
Горизонт цветет сиренью.
- Здравствуй, море! - Кто ты? - Раб.


II

У воды малыш в матроске,
Пухлый, тепленький цветок,
Плачет, слизывая слезки,
И куда-то смотрит вбок.
Спинки волн светлее ртути...
"Что с тобой? Давай играть!"
Он шепнул тихонько: "Mutti"...
"Mutti" - это значит - мать.
Мать в кабинке ржет с кузеном,
И купальное трико
Над упитанным коленом
Впилось в бедра глубоко.
Мальчик, брось! Смотри - из сеток
Рыбаки невдалеке
Сыпят крошечных креветок...
Ишь, как вьются на песке...
Ах, как сладко к теплой грудке
Ухом ласковым прильнуть!
Mutti выползла из будки.
- Ну, прощай! - Куда ты? -В путь.


III

На волне всплыла медуза.
Я поймал ее в кувшин:
В киселе сквозного пуза
Жилки алых паутин.
Мерно дышит и колышет
Студень влажный и живой,
И не видит, и не слышит...
Ах, как трудно с головой!
Теснота. На взрытом пляже
Скоро негде будет лечь.
В синеве над морем даже
Человеческая речь!
В гидропланной этажерке
За сто марок - флирт для всех...
Лет чрез двести всем по мерке
Отведут клочок в орех.
Впрочем... дьявол революций -
Ненасытный вурдалак...
Что же, мой морской Конфуций,
Хочешь в море? Вот чудак!


IV

В загороженной берлоге
Греем мясо на песке:
Бедра, спины, груди, ноги -
Всё в одном сплошном куске.
Волосатые Адамы
Вяло шлепают девиц.
Раскоряченные дамы
С балыками вместо лиц...
У воды орет фотограф:
"Эй, сниматься! Поскорей..."
О Колумб, шатун-географ,
Ты не видел дикарей!..
Девы, выпятивши груди,
Загораживают дам.
Луч блаженства в общей груде
Так и реет по рядам...
А в волнах, вздев дам на плечи,
Рой самцов выводит па...
Наслаждайся, человече:
Это - голая толпа.


V

За обедом скифский боров,
В пиджачке а la Коку,
Всласть разводит сеть узоров,
Лая звонко и легко:
"Я - инструктор пчеловодства.
Сотни курсов! Пчелы - вот!
Всю Европу от банкротства
Лишь советский мед спасет..."
Врал и жрал - свиная челюсть
Хлопотала над жарким.
Стоя решил: "Ах, мед, вот прелесть!.."
Я, томясь, следил за ним.
Вот он весь, с нутром и кожей,
Из замученной страны:
Мутноглазый, пухлорожий,
Черт с душою сатаны,
Фрау Флакс, отставив палец,
Вдруг ко мне склонила рог.
"Вы ведь русский?" - Португалец,
Что сказать ей?.. Не поймет.


VI

Лунный щит молчит над пляжем.
Зыбь в серебряной пыли.
Море матовым миражем
Оградилось от земли.
В вилле лупят на рояле
Разухабистый фокстрот.
Бегемот в испанской шали
Семенит в курзальный грот...
Львы в штанах с чеканной складкой
Жмут грудастых белых фей...
На веранде, в позе сладкой
Голосит тенор - Орфей.
Рвутся вскрики флиртоблуда,
Тишину воды дробя...
О любовь, земное чудо,
Приспособили тебя!
К черту!..Точка... Завтра рано
Влажный парус рыбака
В зыбь рассветного тумана
Окунет мои бока.
1921