Притчи

[Natali]

Наши любимые притчи

В этот раздел предлагаю выкладывать наши любимые притчи о любви, верности и дружбе, человека.Они несут в себе большую мудрость, которая позволит Вам заглянуть в свое сердце

[Natali]

Терпение отца Иоанна

Жил-был один отшельник; он был суров к своему телу, свят духом, но не умел четко мыслить. Пошел он как-то к отцу Иоанну спросить его о забывчивости. Получив слово мудрости, он вернулся в свою келью. Но по пути домой он забыл, что сказал ему отец Иоанн.
Поэтому он вернулся и вновь получил мудрое напутствие. И опять по пути домой позабыл услышанное. Так повторилось несколько раз. Он выслушивал отца Иоанна, но на обратном пути к месту обитания его охватывала полная забывчивость.
Много дней спустя он случайно повстречал отца Иоанна и сказал:
- Знаешь, отец, я опять забыл все, что ты мне говорил. Я пришел бы к тебе еще раз, но я и так уже много раз к тебе приходил, и мне не хотелось тебя беспокоить.
Отец Иоанн ответил:
- Подойди и зажги свечу.
Старик зажег свечу.
Тогда Иоанн сказал:
- Принеси еще свечей и зажги их от первой свечи.
Старик выполнил и это.
Отец Иоанн сказал старику:
- Понесла ли убытки первая свеча от того, что остальные зажглись от нее?
- Нет, - ответил старик.
- То же самое происходит и с Иоанном. Если бы не только ты один, но и весь город пришел ко мне за помощью или советом, то я совершенно не пострадал бы. Поэтому прошу тебя приходить ко мне всегда, без всяких колебаний.

[Natali]

Монах однажды задал вопрос одному из старших братьев по вере:
- Есть два брата. Один из них постоянно молится у себя в келье, постится шесть дней в неделю и полностью отказался от излишеств. Другой же все свое время заботится о больных. Какой труд их них более мил Господу Богу?
Старший ответил:
- Даже если бы брат, который постится и молится, подвесил себя за нос, то его действия не сравнились бы и с одним поступком того, кто ухаживает за больными.

[Natali]

Двери для храма

Всё выше поднимался над Иерусалимом прекрасный храм, он словно освещал собой город.
-Как мне хочется сделать что ни будь для строящегося храма - говорил Никанор своему товарищу.
– Но ты не настолько богат,– чтоб участвовать в таком знатном строительстве.- возражал ему тот. Для храма используют самые лучшие материалы. А ведь они дорого стоят…
– Что – ж, я сделаю то, что мне по карману. Столь великолепному Храму нужны красивые двери . Я готов сделать их в дар Всевышнему.
Пошел Никанор к Коаним, отвечающим за строительство Храма, и рассказал им о своём большом желании. Вместе с ними снял Никанор точные размеры, необходимые для отливки дверей, и отправился в Александрию. На весь мир славился египетский город Александрия своими медеплавильными мастерскими. Здесь жили самые искусные мастера по меди, кузнецы-художники. Они делали диковинные вещи. Никанор, взял с собой необходимую сумму денег и с караваном отправился в город Яффо, а оттуда на корабле доплыл до Александрии, города лучших мастеров. Добравшись туда, он стал справляться о больших и малых медеплавильных мастерских. Он искал самую лучшую, и нашел то, что искал:– Я прошу Вас сделать мне две двери из самой лучшей меди, – обратился он к главному мастеру. – Эта дверь должна быть не простой, она должна быть произведением искусства.
– Я смогу сделать такие двери, –сказал хозяин - кузнец, но это будет стоить больших денег.
– Денег у меня достаточно. Я готов заплатить, если работа мне понравятся. И мастера принялись за дело. С утра до вечера они тяжело и добросовестно трудились: украшали двери диковинными узорами, цветами, причудливыми барельефами. Никанор ежедневно ходил в мастерскую наблюдать, как идёт их работа, и каждый вечер, уходя с завода, произносил одну и ту же молитву: «Властелин Мира, Отец милосердный, пошли мне своё благословение, чтобы работа завершилась удачно.»
Мастера-художники так старались, что и впрямь двери получились- на диво,они так и притягивали взоры. Каждая медная дверь сверкала так, будто она была сделана из чистейшего золота. Никанор не мог налюбоваться на эти двери, и был весьма доволен работой мастеров. Он заплатил сполна за их усердие и возблагодарил Всевышнего за превосходный результат.
Никанор нанял грузчиков, они погрузили тяжёлые двери на повозки и доставили в порт, где переправили на корабль, который должен был отправиться в Израиль. Когда двери везли по улицам Александрии люди останавливались и дивились на сверкающие на солнце узоры и барельефы. Столь потрясающей красоты они никогда не видели.
И вот двери на корабле и он держит путь в Израильский в порт Акко. Судно прошло уже половину пути .Голубые волны резвились у его бортов и словно напевали песенку: «Какая нам выпала честь подгонять корабль, везущий столь ценный груз – двери для Иерусалимского Храма.» А Никанор стоя на палубе думал: «Совсем скоро я смогу, наконец, украсить ворота Святого Храма?»- Душа его ликовала от счастья.
Но вдруг всё небо затянули чёрные тучи. Подул штормовой ветер и поднял высокие волны, они перехлёстнули за борт корабля и заполняли его водой. В ужасе заметались матросы по палубе. Они, то натягивали канаты, то вычерпывали воду, но ничего не помогало, море продолжало бушевать и отяжелевшее судно медленно погружалось в пучину.
–Караул! Мы потонем в бушующем море! – кричали испуганные матросы.
– Бросайте эти тяжелые двери за борт! – приказал капитан корабля.
И тут Никанор упал на колени и возопил – Умоляю вас, не надо! Это двери для Иерусалимского храма! Слёзы отчаяния заливали его лицо. – Я столько вложил в них надежд и труда, так далеко ехал за ними! Он обхватил колени капитана и залился горючими слезами. Но капитан был непреклонен.– Ты что?! – гневно закричал он. – Хочешь, чтобы мы из-за твоих дверей отправились на дно кормить рыб?!
Матросы схватили одну дверь и бросили её в море. Корабль сразу приподнялся над волнами. А Никанор рыдал навзрыд. Его слёзы, смешивались с морской водой. Но море всё же продолжало бушевать. И снова поднялись высокие волны, грозящие затопить судно.
–Бросайте и другую дверь в море! – приказал капитан.
– Ни за что! –Закричал Никанор. Он бросился на дверь и что было мочи вцепился в нее руками, прижался всем телом. Моряки пытались оторвать его от двери, но Никанор держался за нее с невероятной силой . Он кричал что было сил: «Если вы бросите эту дверь в море, то вам придется бросить и меня, я ни за что не соглашусь расстаться с ней.» Такая одержимость смутила моряков. А Никанор простёр руки к небу и голосом, рвущимся из горящей отчаяньем души, взмолился: «Бог мой! Ты создал Мир, Ты властвуешь на земле, в небесах и на море. Я так старался украсить твой Храм в Иерусалиме! Умоляю Тебя, успокой море, чтобы узнали люди эти о могуществе твоём!»
И вдруг море успокоилось, разбежались тучи, выглянуло солнце. Корабль плавно поплыл по притихшему морю. И И вот судно причалило к берегу. Оставшуюся дверь сняли с корабля и погрузили на повозку. И хотя, Никанор стоял на берегу, благодаря Всевышнего за чудесное спасение, сердце его рыдало - он жалел о двери, лежавшей на морском дне.
Но вдруг вдали, что-то яркое сверкнуло на солнце. Никанор не верил своим глазам. Медная дверь, сброшенная с корабля в открытом море, не пошла ко дну, а приплыла сама вслед за судном. Никанор и моряки не верили своим глазам! Это было чудо!!! Изумлением и радостью наполнилось сердце Никанора, и матросы, застыли от удивления. Они дружно бросились помогать Никанору вынимать приплывшую дверь из воды и грузить на повозку. Под вопли ликования прибыли двери в Святой город. Коаним, ответственные за строительство, восхитились чудесной работой мастеров, но более этого отчаянной решимостью Никанора, ведь он и на самом деле готов был отдать жизнь за то чтобы доставить это украшение для Храма в Ирусалим.
Двери были установлены на самые почётные Восточные ворота, которые находились напротив «Святая святых» – ковчега завета. Эти ворота так и назвали «Врата Никанора». Много лет, вплоть до разрушения второго Храма эти двери были его украшением. И вот что удивительно, они не были золотыми, но медь так ярко горела на солнце, что казалось, будто сделаны они из чистого золота, это горела душа Никанора, которую он вложил в эти двери для ворот Иерусалимского Храма.

[DeGerT]

Один вол жаловался второму:
— Отчего это, брат, так получается, что мы с тобой по целым дням работаем, а хозяева кормят нас только травой да соломой, а вот поросёнка, который никогда ничего не делает, они прямо-таки просто закармливают жирной рисовой кашкой с шафраном и специями?!
— Не завидуй ты ему, — отвечал второй вол, — ибо наша пища хоть и не вкусна, зато проста и здорова, и дарует нам долголетие, в то время как поросёнок, коего готовят к скорому пиршеству, поистине вкушает пищу смерти.

[Natali]

Летающая лань

Поспорили в деревне два юноши. Один говорил, что лань прыгает. «Нет, летает», — твердил другой. Спорили они, спорили — никак не могли друг друга переспорить; каждый продолжал стоять на своём. Наконец пошли они оба к судье и попросили, чтобы тот их рассудил.
— Хорошо, — сказал судья первому юноше, — когда ты видел, что лань прыгает?
— Однажды весной, — ответил тот. — Я шёл по лесу и видел, как лань скакала и прыгала.
— А ты, — обратился судья к другому, — когда ты видел, что лань летала?
— Однажды в седьмой месяц года, — ответил тот, — мы праздновали шестидесятилетие тестя. Все были веселы и хмельны. Когда, возвращаясь домой, мы проходили по опушке леса, я увидел, как лань идёт по верхушкам кустарника, а тот даже не шелохнётся. Разве это не значит, что лань летает?
Судья тотчас всё понял, но сказал, что хочет на месте посмотреть, как всё было. Пошли они втроём на опушку и, действительно, увидели лань, которая быстро удалялась по склону холма, покрытого кустарником.
Чтобы не портить отношений ни с кем из спорщиков, умный судья сказал:
— Вы оба правы. Весной лань прыгает, а осенью летает.
Оба были очень довольны таким решением, уплатили судебные издержки и разошлись добрыми друзьями.

[Natali]

Студент в ста заплатках

Тысячу пятьсот лет назад, во времена правления Короля династии Шилла Чаби, в городке Кёнджу жил-был добродетельный студент.
Он был добрым и непритязательным в своих желаниях, а также бережливым, поэтому носил одежду всю в заплатках. Бывали времена, когда на его пеньковой рубахе можно было насчитать более ста латок. Поэтому и прозвали его «студентом в одежде из ста лоскутков».
Никогда студент не стыдился своей бедности и никогда не жаловался. А страстью его была игра на комунго — шестиструнном музыкальном инструменте, который он всегда носил с собой, куда бы ни шел, и на котором с удовольствием играл для народа. Когда он играл, люди забывали о своих печалях и трудностях, наслаждаясь его прекрасной музыкой.
Однажды, в канун Нового Года, весь город наполнился звуками и запахами готовящегося риса и рисовых пирожков. Жена студента, вслушиваясь в предпраздничную суету и вдыхая ароматы новогодних блюд, тихонько вздохнула.
— Наши соседи все мелят рис для новогодних блюд, — тихо заметила она, — а у нас нет ни единого зёрнышка. Как же мы будем праздновать Новый Год?
Услышав это, студент рассмеялся.
— Моя дорогая, — сказал он жене, — жизнь и смерть зависят от рока, а богатство и бедность — от Небес. К нам может прийти богатство или бедность, и мы не можем это предотвратить, а если они покинут нас, мы не станем их преследовать. Что ещё сказать? Давай я лучше немного развеселю тебя своей музыкой!
Затем студент начал играть на комунго. Его музыка была прекрасна, никто и никогда доселе её не слышал. В ней слышались звуки мельницы, мелящей рис после обильного урожая. Жена студента, услышав весёлые и радостные звуки музыки, успокоилась и забыла все свои печали. Очарованные волшебными звуками музыки, к их дому потянулись соседи, и каждый из них нёс новогоднее угощение студенту и его жене.
Эта жизнерадостная мелодия, сочинёния бедным студентом, которая зовется «Панга Тарёнг» или «Песня мельницы», дошла и до наших дней.

[Natali]

С чего начать?

Рабби Шмелке рассказывал: «Руководствуясь талмудическим изречением «Если все люди раскаются, явится Мессия», я решил что-нибудь для этого сделать. В успехе я не сомневался. Но с чего начать? Мир так огромен. И я решил начать с моей страны, которую я знаю всё-таки лучше. Но страна моя тоже слишком велика. Начну-ка я с моего города. Но мой город такой большой. Самое лучшее начать с моей улицы, нет, с моего дома, нет, с семьи. Пожалуй, начну-ка я лучше с самого себя»

[Natali]

Удивительный суд

Один старый торговец шёлком отправился как-то раз из Пхеньяна на юг с ценной ношей. Он хотел продать на рынке в Саривоне тридцать два маленьких рулона тонкотканого пёстрого шёлка. В пути его застала ночь. Ни деревни, ни гостиницы поблизости не было. К счастью, у самой дороги торговец увидел гробницу какого-то знатного человека, окружённую стеной. Справа и слева от погребального холма возвышались два больших каменных изваяния, изображавшие министров или учёных. Рядом с ними стояли два коня. Здесь торговец и решил заночевать. Он связал вместе все свои рулоны с шёлком и положил их под голову. Утомлённый жарой и долгой дорогой, он очень скоро заснул.
Когда он утром проснулся, связки шёлка под его головой не оказалось, вместо неё лежал жесткий камень. Торговец в ужасе вскочил: все плоды его многолетнего труда, которые должны были дать пропитание ему и его семье, были кем-то похищены. Он тут же поспешил к мандарину и рассказал ему о своей беде.
Мандарин этот был известен своей справедливостью к бедным и угнетённым; к злоумышленникам же он был беспощаден. За это народ его любил и славил. Выслушав торговца, мандарин-судья спросил его:
— Не видел ли ты кого-нибудь поблизости от гробницы?
— Никого, господин, — ответил торговец, — кроме двух больших каменных изваяний, которые стояли по сторонам погребального холма.
— Значит, ни одного живого существа? — ещё раз спросил судья.
— Нет, я действительно не видел ни одного человека.
— Что ж, тогда придётся доставить оба каменных изваяния, — решил мандарин, — пусть они будут свидетелями.
Люди были очень удивлены: зачем разорять гробницу и приносить безмолвные изваяния? Но судья стоял на своём.
— Суд и справедливость требуют этого, — сказал он. — Воровство — великое злодеяние, оно отвратительно даже бессловесным существам.
Жителям было очень любопытно, что же будет дальше. Все хотели присутствовать на этом удивительном суде. Судья вначале не разрешал им этого, но наконец согласился, чтобы тридцать человек из числа местных жителей присутствовали при разбирательстве.
Суд начался. Сначала были зачитаны цитаты из классических китайских книг, потом несколько параграфов из местного законодательства. Все слушали молча. Но вот торговец, причитая, рассказал о своей беде. Тогда судья громко и торжественно спросил у каменного изваяния, которое было доставлено с гробницы в зал суда:
— Ты украл шёлк?
Статуя молчала.
— Раз он не хочет говорить, всыпьте ему шестьдесят палок, — сказал судья.
Служители взяли свои тяжёлые дубовые палки и стали бить камень. Тут люди не смогли удержаться от смеха. Услышав это, мандарин внезапно разгневался:
— Когда я выношу свои решения, никто не вправе смеяться! — воскликнул он. — За это вы будете наказаны.
Люди стали просить прощения, но мандарин был неумолим.
— Я приговариваю вас к штрафу, — сказал он. — Каждый из вас должен купить рулон шёлка и принести сюда.
Тридцать жителей, присутствовавших на суде, попробовали было спорить, но в конце концов вынуждены были подчиниться и, чтобы не получить ещё более сурового наказания, покинули здание суда. Через некоторое время они вернулись. Каждый нёс под мышкой рулон шёлка.
Едва торговец увидел ткань, как он воскликнул:
— Но это тот самый шёлк, что у меня украли!
Мандарин расспросил всех, у кого они купили ткань. Доставили в суд продавца, а вскоре нашли и вора.
Так две каменные статуи действительно обличили преступника и доказали, что даже бессловесным существам отвратительно воровство.

[Natali]

Однажды Бешт попросил одного из старших учеников, Вольфа Кициса, протрубить в шофар (бараний рог) в праздник Рош ха-Шана. И чтобы ему было проще сосредоточиться, исполняя сей ритуал, Бешт посоветовал изучить каббалистические кавванот , связанные с шофаром. Вольф Кицис с головой окунулся в изучение, делая многочисленные выписки, чтоб просмотреть их уже перед самим действом и ещё более, стало быть, утвердиться в благочестивом намерении.
Наступил день праздника, и Вольф стал искать свои записки, но они неведомо куда запропастились. И это ещё не самое худшее: от волнения он напрочь забыл всё, о чём читал. Ни единой каввана не удавалось вспомнить. Но делать нечего — и он, представ перед собранием, с пустой головой и сокрушённым сердцем принялся трубить в шофар.
По окончании даввенен (богослужения) Бешт обернулся к ученику и воскликнул:
— Йешер коах! Никогда ещё мне не доводилось слышать таких вдохновенных звуков шофара!
— Но, учитель, — изумился Вольф Кицис, — я позабыл всё, что учил накануне, и трубил в шофар без единой каввана в голове. Разве что со смирением человека, который знает, что он ничего не знает!
— Мой дорогой Вольф, — сказал Бешт с улыбкой, — в дворцах земных царей есть множество палат, и каждая из них открывается своим ключом. Но если у человека имеется простой топор, он войдёт в любую. Если так бывает у земных царей, то у Царя царей — тем более. Кавванот — это ключи от палат, но ни одна дверь не устоит перед человеком со смиренным сердцем.

Что это за топор, пред которым не способен устоять ни один замок? Сокрушённое сердце. Когда понимаешь, что нужных ключей не найти, что все твои духовные усилия лишь служили подспорьем хитроумному «я» и потому ты не можешь войти в палаты Пробуждения, — сердце разрывается на части. И тогда рассыпаются в прах все замки и отверзаются двери.

[Natali]

Тайный святой

Многие великие ребе были потомками других великих ребе. Однажды Мордехая ха-Коэна попросили рассказать о его дедушке, ребе Шаломе, о котором уже никто ничего не помнил. Тот сказал:
— Воистину, он был Ламед Вавник, скрытым святым. Днём он зарабатывал себе на жизнь искусством ювелира, при этом оставаясь сосредоточенным на тайнах Торы. А по ночам он поднимался с постели для изучения Каббалы. И это ещё не всё: мой дедушка, как это было принято среди благочестивых людей, отдавал десятую часть своих заработков беднякам.
— При всём моём уважении, ребе, — сказал собеседник, — должен заметить, что в этом нет ничего необычного. Многие из нас размышляют о Торе днём и изучают Каббалу по ночам. И каждый иудей обязан отдавать десятую часть своих заработков беднякам.
— Но это ещё не всё, — улыбнулся ребе. — Мой дедушка отдавал на пожертвование не только десять процентов от своих доходов, но и десять процентов от суммы убытков.
— Не уверен, что понимаю вас, — сказал собеседник.
— Однажды, очищая золото, он допустил ошибку в технологии и потерял много денег. Он вычислил десятую часть из этого убытка, затем взял соответствующую сумму из своих сбережений и раздал бедным.
— Но по закону требуется давать только от доходов, ведь, давая от убытков, мы только усугубляем своё положение.
— Поэтому я и говорю, что мой дедушка был цадик (праведник). Он считал, что мы должны благодарить Бога за всё, что к нам приходит, — как хорошее, так и плохое. И ещё он считал, что бедняки не должны страдать из-за его ошибок. Поэтому он благодарил Бога, как за доходы, так и за убытки, отдавая беднякам по десять процентов того и того.
Великодушие — очень важная составляющая духовной жизни, ибо оно является отражением в нашем сознании взаимосвязи всех живых существ. Законы устанавливают минимум, который необходимо отдавать бедным: десять процентов своих доходов. Но человек, который учится состраданию у самого Бога, делает больше, чем велит буква закона.
Возможно, ты не возносился до такого уровня святости, однако твоя связь со всем сущим не слабее, чем у ребе Шалома. Вопрос вот в чём: насколько ты великодушен? Отвечаешь ли ты хотя бы минимальным требованиям или же склонен меньше давать и больше получать? В следующий раз, когда ты задашься вопросом, каковы твои успехи на духовном пути, загляни не только в священные книги, стоящие у тебя на полке, но и в свою чековую книжку.

[Natali]

Самоограбление

Ребе Екиль Меир из Гостинина поехал как-то в канун святой недели Шавуос к своему ребе-наставнику Менахему Мендлю из Коцка. По возвращении Меира тесть спросил у него:
— И что же ты узнал за время своего пребывания в Коцке?
— Был Шавуос, — ответил ребе Екиль, — и мы изучали Десять Заповедей.
— Какое совпадение! — иронически заметил тесть. — У нас здесь тоже, представляешь, был Шавуос, и мы тоже изучали Десять Заповедей. Или, может, в Коцке другие Заповеди, и ты отправился в такую даль, чтобы познакомиться с ними?
— А ведь и вправду! — воскликнул Екиль Меир. — Коцкие Заповеди отличаются от здешних.
— Как это? — недоверчиво спросил тесть.
— Что, например, вы узнали из заповеди «Не укради»?
— То, чему она и учит, — продолжал недоумевать тесть, — не забирай у другого то, что не твоё.
— В этом-то и разница. В Коцке я узнал, что нельзя воровать не только у других, но и у себя самого.
Что человек ворует у себя самого? То, что ему наиболее желанно. А каким образом он это у себя ворует? В слепом желании заполучить. Например, ты жаждешь уверенности в чём бы то ни было, и для того ищешь Истину с большой буквы. Но чем ближе ты к ней, тем яснее: абсолютно ни в чём нельзя быть уверенным. Само вожделение получить желаемое стоит преградой на пути к нему.
То, чего ты так жаждешь, самолично взять невозможно — можно лишь получить. И не воображай, что путь к нему — восхождение на заоблачную вершину. Напротив, нужно стоять у подножья горы и ждать, когда чаемое само скатится вниз. «Победитель» в жизни — не тот, кто одолевает вершины, но тот, кто умеет ждать у подножия.

[Natali]

Блажен, кто в заводи святой!
Постой — а выше ли награда,
Коль ты за каменной стеной
От здешнего укрылся ада?
И не блаженней ли — кто жил
И выжил здесь, на поле битвы?
За други душу положил
И — переплавил ад в молитвы.

[Natali]

Сказочник и маленький жучок.

Летним солнечным утром на лесной поляне загорал сказочник Дордже. Вокруг пели птицы, летали бабочки, цвели цветы. Дордже думал о сказках и смысле жизни. Уже который час он, вглядываясь в траву, наблюдал за маленьким жуком, который столько же времени совершал один и тот же ритуал. Жук поднимался вверх по травинке, залезая на самую верхушку, а потом падал вниз. Так повторялось бесконечное количество раз.

«О чем это? – спрашивал себя Дордже – О бессмысленности нашего бытия? О бесконечном количестве ошибок? О веренице подъемов и падений? О земном притяжении?..»

И так продолжалось до тех пор, пока в очередной раз жук не залез на верхушку травы и, расправив крылья, взлетел в небо.

«Теперь я все понял» – подумал сказочник и улыбнулся.

[Natali]

Что дороже?

Обреченный стать мудрым, пренебрегает собой.
Только невежды доверяют своим суждениям.
(Поговорка)

— Люди этого мира — безумны, — сказал Аджнаби и пообещал своим ученикам доказать это утверждение.

В тот же вечер Аджнаби пригласил в гости одного богатого человека, чтобы вместе с ним разговеться. Человек этот пришёл, и они съели немного сухого хлеба и по одному финику: другой еды в доме Аджнаби не было.
Вернувшись домой, богач послал суфию в подарок кошелёк с десятью тысячами динаров. Аджнаби отослал его назад, сопроводив запиской: «Хлеб можно съесть, а от золота какая польза? Люди только воображают, будто оно для чего-то годится». Затем он позвал нуждавшегося человека, наказав ему отправиться к дому богача и попросить у него десять тысяч динаров. Когда человек вернулся, Аджнаби спросил:
— Что он тебе сказал?
Нуждающийся ответил:
— Он сказал, что ничего мне не даст.
Тогда Аджнаби обратился к своим ученикам:
— Люди этого мира, несомненно, безумны. Они полагают, что золото столь же ценно, как хлеб, и даже обменивают одно на другое. Когда же им встречается честный и нуждающийся человек, они воображают, что в их собственных интересах отказать ему в помощи. Если они считают себя нормальными, то поспешим же все стать теми, кого они называют безумцами

[DeGerT]

Выбор за тобой

«Это невозможно!» - сказала Причина.

«Это безрассудство!» - заметил Опыт.

«Это бесполезно!» - отрезала Гордость.

«Попробуй…» - шепнула Мечта.

[Бен Джойс]

В одном царстве-государстве жил и правил страной очень злой правитель тиран.
Случилось так, что однажды правитель этот заболел и умер. В стране был объявлен праздник, народные гулянья, общее веселье. Все радуются, что наконец то освободились от жестокого правителя. Только одна древняя старушка сидит и плачет. Жители спрашивают ее: - бабушка, скажи почему ты плачешь, когда такая радость в царстве? - как же не плакать - отвечает старушка - правитель то умер. - Так, радоваться надо - возражают жители. А бабушка им отвечает: - Сколько живу на земле, скольких правителей похоронила - да только каждый следующий был хуже предыдущего...

[DeGerT]

Притча о блудном сыне


У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

ТОЛКОВАНИЕ ПРИТЧИ О БЛУДНОМ СЫНЕ

Спойлер:

У некоторого человека было два сына:
Под образом этого человека представляется Бог; два сына — это грешники и мнимые праведники и книжники.
Младший из них:
Младший, более легкомысленный, еще не искушенный тяжелыми опытами жизни.
Дай мне:
Сын младший представляется уже достигшим совершеннолетия, по которому мог просить отца своего о разделе с братом имения.
Следующую мне часть имения:
По закону Моисееву (Втор 21, 17), Младший сын получал половину того, сколько получал старший.
Разделил им имение:
Отец, еще до смерти своей, не потому чтобы обязан был к тому законом, но потому, что мог и захотел поступить так.
Собрав все, пошел:
Тяжела ему показать опека отеческая; отец не мог дать ему свободы жить так, как хочется, а потому он ушел в дальнюю сторону, чтобы отеческий глаз не мог наблюдать за ним, и он мог пожить по своей воле. Так человек, наделенный от Бога дарованиями духовными и телесными, почувствовав влечение к греху, начинает тяготиться божественным законом, данным ему в руководство для жизни и, отвергнув иго закона, предается беззаконию, живет по своей воле, никого и ничего не слушает, расточает в духовном и телесном распутстве дарования, какими наделил его Бог.
Дальняя сторона:
Есть образ далекого отчуждения грешника от Бога, глубокого падения его нравственного.
Настал великий голод:
К бедствию присоединилось новое внешнее бедствие, которое сильно должно было подействовать на юного развратника. Так нередко Бог посылает на грешника бедствия внешние, чтобы более образумить его, и эти беды суть для него и наказание и вместе призыв Божий к покаянию.
Пасти свиней:
Самое унизительное для истого иудея занятие. Закон иудейский запрещал иудеям есть свинину, свинья была для них противным животным. Так нередко грешник, когда привязывается, чтобы заглушить сознание свое греховное, к какому-либо мирскому предмету, унижается еще более и доходит до самого бедственного состояния.
Наполнить чрево свое рожками:
Это плоды одного дерева, растущего в Сирии и некоторых местах Малой Азии, которыми откармливали свиней и которые впрочем иногда употребляли в пищу и бедняки (вроде наших дубовых желудей).
Но никто не давал ему:
И этой скудной пищи ему не удавалось приобрести, по причине сильного голода в стране той. Так бедственно было положение его, и так бедственны следствия греховной жизни. И благо грешнику, если он в бедствиях услышит милосердный голос Отца небесного, призывающий его к покаянию, и решится бросить эту греховную жизнь, как приточный распутный сын.
Придя в себя:
Оборот речи весьма выразительный. Такой оборот употребляется, когда после тяжкой болезни, сопровождающейся потерей сознания, человек приходит в себя, когда к нему возвращается сознание. Не так же ли болен, до потери сознания грешник, когда он объят грехом так, что не сознает требований воли Божией, не хочет знать ни закона естественного, ни закона откровенного, забывает и Бога, и совесть, и честь. Тяжкие следствия греха, в соединении с внешними бедствиями, приводят его наконец в себя; он как бы просыпается и начинает познавать предметы в их истинном виде; болезненные грезы рассасываются, трезвое сознание возвращается.
Встану, пойду к отцу моему:
Решимость грешника оставить грех и покаяться. Благословен Бог, призывающий снова к себе грешника! Благословенна минута, в которую в темной душе грешника засвечивается этот луч надежды на милосердие Божие и решимости покаяться!
Я согрешил против неба и пред тобою:
Небо в смысле особенного места присутствия Божия и местопребывания святых Ангелов и праведных людей; пред тобою — оскорбленным и негодующим любвеобильным и милосердным отцом. Это выражение и искреннего покаяния грешника, признающего, что грехом своим он оскорблял святого Бога и всех святых, окружающих престол Его.
Не достоин называться сыном:
Рвение глубокого смирения и не достоинства, каковыми сопровождается истинное покаяние грешника.
В число наемников твоих:
Выражение глубокой любви к дому и крову отеческому, по которой распутный сын желает, хотя бы на самых тяжких условиях быть принятым в дом отчий.
Когда он был еще далеко:
Все дальнейшие черты выставлены для яснейшего изображения великой любви Отца Небесного к кающемуся грешнику, возвращающей грешной душе то, что она потеряла через грех, и украшающей ее новыми благодатными дарами, чему сорадуются все святые небожители. Отец — старец, издалека увидев возвращающегося сына бежит сам ему навстречу, обнимает его, целует, и, приняв раскаяние, повелевает обуть и одеть его, вместо бывшего на рубища, в лучшие одежды и украсить его, а потом — стали все за трапезой веселиться. Все это человекообразные черты того, как по любви к кающемуся грешнику, Господь милосердно приемлет его покаяние и ущедряет его новыми, вместо утраченных, духовными благами и дарами.
Был мертв, и ожил:
Грешник отчуждающийся от жизни в Боге, — то же, что мертвый, так как жизнь человеческого духа возможна только в единении с источником его — Богом; в отчуждении же от Него жизни нет ( 1 Тим 5, 6. Рим 6, 13. Мф 8, 22); почему обращение грешника к жизни в Боге представляется как воскресение его из мертвых (Рим 6, 13. Еф 2, 1. Отк 3, 1)
Старший же сын:
В примечательных чертах изображается этот старший сын сравнительно с чертами характера отца и младшего своего брата. Он возвращается с работы и не хочет войти в дом свой, где веселятся по случаю возвращения брата, несмотря на зов отца; он упрекает отца за нелюбовь к нему, выставляет на вид труды свои, бесчувственно-холодно отзывается о брате, укоряет отца, что он так поступает в настоящем случае. Да, это они — по виду точные и строгие исполнители закона, холодные, бессердечные в отношении к заблуждающимся братьям, хвалящиеся исполнением воли Божией, не хотящие иметь общения с мытарями и грешниками, гордые, самомненные праведники, — это они — книжники, и фарисеи, и законники, — это их и им подобных образ в противоположность образу кающегося грешника и любвеобильного Отца-Бога.
Был на поле:
Работал, в противоположность младшему брату, который не хотел жить и работать в доме отцовском, а ушел в дальнюю сторону распутничать. Под образом работы на поле разумеется исполнение книжниками и фарисеями требований закона; о качестве и характере работы здесь не говорится.
Услышал пение и ликование:
Пение и ликование — символ веселья и радости вообще.
Он осердился и не хотел войти:
Так и мнимые точные исполнители закона, фарисеи, не хотели иметь общение с мытарями и орешниками и сердились на Господа, что Он не следует им в этом
Отец же его, выйдя, звал его:
Со словом любви обратился к нему отец, даже сам вышел к нему. Так и Бог с любвеобильным словом откровения, особенно через Господа Иисуса Христа, обращался к этим гордым и холодным исполнителям закона, но не находил и не нашел в их сердце сострадательности и любви.
Вот, я столько лет служу тебе:
Вместо сочувствия и любви к брату и отцу старший сын начинает вычитывать отцу наставления, выставляет свои заслуги, жалуется на обиду, поносит брата. В обращении к отцу у него не вырывается нежного любвеобильного — отче (батюшка); брата он не хочет называть братом,
А — этот сын твой:
И резкой чертой указывает его поведение; с особенной настойчивостью указывает на службу свою и на то, что никогда не преступал повелений отца. Таковы были гордые, самолюбивые, самонадеянные и холодные исполнители внешних требований закона, фарисеи и книжники. Примечательная черта, что все желание этого старшего сына сосредоточивалось на козленке, и он с завистью упрекает отца за откормленного теленка, заколотого по случаю возвращения пропавшего брата. В этом он видит свидетельство нелюбви к нему отца...
Он же сказал ему:
Хотя самооправдание, это выставление собственных заслуг, эта гордость и заносчивость перед отцом, это высокомерное и холодное презрение к брату сами над собой произносят осуждение, но Господь как бы более еще усиливает это осуждение любвеобильным обращением отца к этому старшему сыну. Еще раз с любвеобильным обращением — сын мой — отец хочет смягчить жестокосердие сына и возбудить в нем более человеколюбивые и нежные чувства.
Ты всегда со мною, и все мое твое:
Не все имение расточено братом твоим, и не твое, — твое осталось с тобой, а тому отдано было свое. В отношении к фарисеям и книжникам этим показывалось, что они всегда могут иметь доступ к Богу; у них в руках закон, у них откровение, воля Божия им известна, дары и блага духовные, могут стяжать, но... не могут они заслужить благоволения отца небесного при таком извращенном и жестоком их духовно – нравственном настроении. — Бог любви и милосердия не может благоволить к тем, кто должен был бы радоваться и веселиться об обращении грешника, как радуются Ангелы на небесах (ст. 6. 10), а они отвращаются и не хотят иметь общения с ними. Словом отца оканчивается притча, и Господь как бы спрашивает осуждавших Его книжников и фарисеев (ст. 1): что же, хотите ли вы еще роптать на Меня за то, что Я обращаюсь с мытарями и грешниками, и отвращаться от них, или хотите принять участие в радости неба – Бога и Ангелов и праведников об обращении кающегося грешника.

[Natali]

13 фраз о жизни от Габриэля Гарсиа Маркеса

1. Я люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я, когда я с тобой.

2. Ни один человек не заслуживает твоих слез, а те, кто заслуживают, не заставят тебя плакать.

3. Только потому, что кто-то не любит тебя так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой.

4. Настоящий друг это тот, кто будет держать тебя за руку и чувствовать твое сердце.

5. Худший способ скучать по человеку это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.

6. Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно, кто-то может влюбиться в твою улыбку.

7. Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты весь мир.

8. Не трать время на человека, который не стремиться провести его с тобой.

9. Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны.

10. Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было.

11. Всегда найдутся люди, которые причинят тебе боль. Нужно продолжать верить людям, просто быть чуть осторожнее.

12. Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь нового человека и будешь надеяться, что он тебя поймет.

13. Не прилагай столько усилий, все самое лучшее случается неожиданно

[DeGerT]

Женская власть и мужская сила

Когда Бог сделал мужчину и женщину, он поселил их вместе в одном доме. Мужчина и женщина силой были равны, и, если затевали борьбу, она всегда оканчивалась ничьей.
Однажды мужчина решил: «Надо пойти поговорить с Богом. Устал я бороться с женщиной, которую никак не могу одолеть». И он отправился на небо и предстал перед Богом.
— Господи, — сказал мужчина, — никто не поможет мужчине, кроме тебя. Ты умеешь зажигать на небе звёзды, так окажи мне милость. Прошу тебя, господи, дай мне ещё силы, чтобы я мог одолеть женщину. Не будешь ведь ты каждый раз спускаться с неба на землю, чтобы устанавливать между нами мир. Прибавь мне силы, и я сам наведу порядок. Хоть совсем немножко!
— Хорошо, — сказал Бог, — отныне ты будешь сильнее женщины.
И мужчина побежал с неба прямо домой. Едва добежал он до дома, как закричал:
— Женщина, теперь я твой хозяин! Бог прибавил мне силы, и теперь ты должна меня слушаться!
Женщина начала с ним бороться, но он одолел её. Она попыталась снова, и опять он одолел её. И в третий раз он одолел её. Мужчина очень возгордился.
— Веди себя хорошо, не то я задам тебе! Женщина не на шутку рассердилась.
— Это мы ещё посмотрим! — сказала она. И на другой день она сама пошла к Богу.
— Господи, прошу тебя, прибавь мне силы, хоть чуточку.
— Ты получила всю силу сполна, — сказал Бог. — А мужчине я уже дал добавку.
— Как же так? Ведь теперь он легко может меня одолеть, а раньше не мог. Прошу тебя, господи, дай мне столько же, сколько ему, или отними у него лишнюю.
— Что я дал, то назад не беру. Придётся тебе с этим примириться.
И женщина пошла домой очень разгневанная. По дороге она встретила дьявола и рассказала ему, какая у неё стряслась беда.
— Послушай меня, и всё обернётся к лучшему, — сказал дьявол. — Разгладь морщины, не хмурься, а лучше поворачивайся кругом и возвращайся к Богу. Попроси у него ключи, что висят на гвозде возле двери. Потом приходи с ними ко мне, и я научу тебя, что делать.
И женщина вернулась снова на небо.
— Женщина, — сказал Бог, уже начиная сердиться, — что тебе ещё надо?
— О господи! Властитель радуги и небес и всех звёзд небесных!
— Я спрашиваю, женщина, что тебе надо?
— Дай мне ключи вон с того гвоздя!
— Бери и больше не беспокой меня!
Женщина взяла ключи и бросилась бегом к дьяволу.
— Так, значит, ты получила три заветных ключа? — сказал дьявол.
— Да, вот они, — сказала женщина.
— Эти три ключа, — сказал дьявол, — если ты будешь правильно ими пользоваться, принесут тебе больше власти и силы, чем у мужчины есть и будет. Первым ключом ты запри дверь кухни. Мужчины первым делом думают о еде. Второй ключ для спальни. Запри её. Мужчина будет недоволен, если его не впустят в спальню. Он любит поспать. И третий, последний, ключ для комнаты, где ты качаешь колыбель вашего младенца. Запри и её. Мужчины привязаны к своим детям, они хотят видеть, как растёт их потомство. Бери свои ключи и иди теперь домой.
И дьявол добавил ещё:
— Помни: не отпирай дверей, пока мужчина не научится пользоваться своей силой по твоему указанию и тебе на радость.
Женщина побежала домой и сделала всё, как было сказано. Вернувшись домой, мужчина застал её на пороге. Раскачиваясь, она пела: «Возьми это дерево и выдолби люльку».
Когда мужчина обнаружил, что три двери, которые всегда были распахнуты настежь, теперь оказались вдруг заперты, он вскипел от злобы, словно вода в лужах на солнцепёке. Сперва он попробовал выбить их, надеясь на свою силу. Ему это не удалось, и он закричал:
— Кто запер эти двери, женщина? Откуда взялись ключи?
— Мне дал их господь Бог.
— О-о, я этого не потерплю! — завопил он и бросился бегом к Богу.
— Женщина заперла от меня еду, и моего ребёнка, и мою постель. Она сказала, это ты дал ей ключи.
— Да, я. Она у меня попросила их, а дьявол научил её, как ими пользоваться.
— Господи! Дай и мне ключи, чтобы я мог отпереть эти двери.
— Этого я не могу сделать, — сказал Бог мужчине. — Что я дал, то дал. Я дал женщине ключи, и пусть ключи будут у неё. Ты должен пойти и попросить женщину, чтобы она отперла тебе двери сама.
Мужчина вернулся домой, но заставить женщину отпереть двери не мог, сколько ни старался. Тогда он попросил её, он долго упрашивал её и делал всё, что ей было угодно, и, наконец, она отперла двери. Но мужчине этого показалось мало. Он сказал женщине:
— Давай поделимся! Ты отдашь мне половину ключей, а я тебе половину моей силы.
— Что ж, мне надо подумать, — сказала женщина. Она села и стала думать. В это время в окно к ней заглянул дьявол.
— Не соглашайся, женщина! — шепнул он. — Пусть у него остаётся сила, а у тебя — ключи. Запомни раз и навсегда: когда налетают осенние мухи, корове не обойтись без хвоста!
И сделка не состоялась.
С тех пор мужчине приходится сдерживать свою силу, если он хочет ужиться с женщиной.
Вот почему мужчина уступает, а женщина стоит на своём.

[Natali]

"Cокровенный сердца человек"
(1 Петр. 3, 4)

Каждый из нас живет двойною жизнью. Есть человек внешней жизни, каким он представляется посторонним, и есть человек сокровенной жизни, каким он предстоит перед Богом. Кто-то даже сказал, что в каждой личности сидят четыре человека.

Тот, которого люди знают.

Тот, которого близкие друзья знают.

Тот, которого он сам знает.

Тот, которого Бог знает.

Эти четыре человека друг на друга большей частью мало похожи.

Человек не тот, каким он кажется не только людям, но и даже себе. Тот, которого знает и видит Бог, - это сокровенный человек без притворства, без лжи, без всякой прикрасы.

Помнится у родительского дома одна тяжелая доска, которая лежала прямо на земле, на заднем дворе. Мы, дети, иной раз подбегали к ней и с большим усилием приподнимали ее, чтобы посмотреть, что там под нею. Ах, какой ужас! Ползли во все стороны какие-то серые, отвратительные гады, и как они прятались от света! Мы скорее опускали доску, убегали подальше, а потом опять приходили посмотреть.

Пожалуй, у каждого есть такая доска в душе и в жизни. Наружная сторона ее, может быть, полированная, изящная, она нам самим нравится, и мы охотно показываем ее другим. Но есть внутренняя сторона, спрятанная, темная, которая к земле приникла, и все нечистое прикрывает. Поднять надо эту доску, пропитается она насквозь Светом Божиим, пусть очистится пред Богом "сокровенный человек", ему угодный, которого "грех покрыт, и в чьем духе нет лукавства" (Пс. 31, 1).