Моря и история мореплаванияХотите знать, как мореходы покоряли мировой океан? каких жертв им это стоило? Здесь можно найти ответы на многие вопросы и поделиться своими знаниями.
К странице...
Информационный центр
Последние важные новости
Для укрепления нашей команды энтузиастов нужны: Веб-программист (php, js, mysql) Переводчики
Фёдор Фёдорович Матюшкин (10 июля 1799, Штутгарт — 16 сентября 1872, Санкт-Петербург) — адмирал, полярный исследователь, сенатор.
Родился 10 июля 1799 года в Штутгарте, где его отец, Федор Иванович Матюшкин, служил советником в российском посольстве. Первоначальное образование получил в пансионе при Московском университете, затем учился в Главном немецком училище св. Петра (1809-1811). В 1811 поступил в Царскосельский лицей, который закончил вместе с А. С. Пушкиным в 1817 году.
В том же году поступил волонтёром на флот, где в младших чинах участвовал в ряде кругосветных и полярных экспедиций под начальством [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] (в 1817—1819 годах на шлюпе «Камчатка») и барона [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] (в 1820—1824 годах).
Спойлер:
В свою книгу о путешествии Врангель включил два отчёта Матюшкина о поездках к берегам рек Большого и Малого Анюя и по тундре к востоку от Колымы, с описанием местностей и нравов жителей. Врангель назвал один из описанных им мысов в Чаунской губе мысом Матюшкина. В 1825—1827 годах Матюшкин в чине лейтенанта вновь сопровождал Врангеля в плавании на шлюпе «Кроткий» вокруг света.
С 1828 года Матюшкин в качестве вахтенного начальника находился в Средиземноморской эскадре графа [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], участвуя с ней в блокаде Дарданелл, и был награждён орденом св. Владимира 4-й степени.
30 июня 1831 года, в чине капитан-лейтенанта, командуя бригом «Ахиллес», в сражении с идриотами острова Пароса, отличился при атаке корвета «Специя», взорванного им под огнём береговых батарей; за это дело ему был пожалован бант к ордену св. Владимира 4-й степени. 16 декабря 1831 года он за проведение 18 морских кампаний был награждён орденом св. Георгия 4-й степени.
Вернувшись в 1834 году в Кронштадт, Матюшкин некоторое время командовал фрегатом «Амфитрида», но вскоре был переведён в Черноморский флот. Командуя фрегатом «Браилов» и кораблём «Варшава», крейсировал у Кавказских берегов, неоднократно перевозя десантные отряды и принимая деятельное участие в делах против горцев; в 1838 году участвовал в битве против горцев и при взятии местечек Туапсе и Шапсухо и за отличие произведён в капитаны 2-го ранга. В 1840 году произведён в капитаны 1-го ранга и в 1849 году — в контр-адмиралы.
Переведённый на Балтику, Матюшкин был назначен командиром 3-й бригады 3-й дивизии Балтийского флота и в 1850—1851 годах плавал у берегов Дании, Шлезвига и Голштинии. За успешную блокаду Кильского залива, во время которой он командовал бригадой линейных кораблей, Матюшкин был награждён орденом св. Владимира 3-й степени. Этим плаванием окончилась строевая деятельность Матюшкина.
Назначенный в 1852 году вице-директором инспекторского департамента, он посвятил себя административной деятельности: участвовал в составлении нового морского устава, исправлял должность главного командира Свеаборгского порта, состоял членом морского генерал-аудиториата, цензором от морского министерства, членом разных комитетов и с 1858 года председателем Морского учёного комитета. 26 августа 1856 года Матюшкин был произведён в вице-адмиралы и 30 августа 1861 года назначен сенатором и с 1865 года был первопристутсвующим во 2-м отделении 5-го департамента Сената, 9 июня 1867 года произведён в адмиралы.
Среди прочих наград Матюшкин имел ордена св. Станислава 1-й степени (1853 год), св. Анны 1-й степени (1861 год) и св. Владимира 2-й степени с мечами (1864 год).
Скончался Матюшкин в Санкт-Петербурге 16 сентября 1872 года. Похоронен на Смоленском лютеранском кладбище, в 1956 году перезахоронен на Некрополе мастеров искусств Лавры.
Иван Логгинович Голенищев-Кутузов (31 августа (11 сентября) 1729, с. Шеино, Торопецкого уезда, Новгородской губернии, Российская империя — 12 (24) апреля 1802, Санкт-Петербург) — русский военно-морской деятель, писатель, адмирал (с 1782), президент Адмиралтейств-коллегии, кавалер ордена Андрея Первозванного.
Иван Логгинович Голенищев-Кутузов хорошо известен в нашей стране и зарубежным историкам флота как русский адмирал (с 28 июня 1782 г.) и крупнейший в XVIII столетии после [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] организатор Российского военно-морского флота, президент Адмиралтейств-коллегии. В течение многих лет он исполнял также обязанности генерал-интенданта флота (с 11 ноября 1764 г.), генерал-казначея флота (1772—1792), командующего гребным флотом.
Сын мичмана флота, он родился в с. Шейно Торопецкого уезда (ныне Тверская обл.). Рано оставшись сиротой, И.Л. Голенищев-Кутузов провёл детство в родовом имении Шейно; в марте 1742 г. был определён в Сухопутный шляхетский корпус, откуда в 1743 г. переведён в Морской кадетский корпус. После произведения в гардемарины он в 1744—1750 гг. ежегодно находился в кампаниях в Балтийском море, в 1753—1754 гг. командовал кораблём «Кильдюин», совершив на нём переход из Кронштадта в Архангельск и обратно. В 1757—1760 гг. И.Л. Голенищев-Кутузов был адъютантом адмирала З.Д. Мишукова.
Назначенный 1 сентября 1762 г. в чине капитана 2 ранга директором Морского шляхетского корпуса и прослуживший в этой должности почти 40 лет, до самой кончины, он много сил и энергии отдал подготовке и обучению морских офицеров, в том числе многих выходцев из Тверской губернии за что заслужил прозвище «отец всех русских моряков». При Голенищеве-Кутузове корпус сделался одним из лучших военно-морских училищ Европы того времени.
Пользуясь покровительством Екатерины II, И.Л. Голенищев-Кутузов добился увеличения средств на обеспечение деятельности корпуса, ввёл в программу обучения морскую практику, корабельную архитектуру, историю мореплавания, открыл обсерваторию. После перевода корпуса из Петербурга в Кронштадт в мае 1771 г. его штат был увеличен до 600 человек.
Спойлер:
Здание Морского кадетского корпуса сохранилось в Кронштадте и по сей день. В нём ныне располагается вновь открытый кадетский корпус.
Весьма значителен был вклад И.Л. Голенищева-Кутузова в морскую картографию: под руководством [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] он занимался в 1747—1749 гг. гидрографическими съёмками на Балтийском море; по его инициативе был составлен подробный атлас Греческого архипелага (1788; 2-е изд. 1798). Голенищев-Кутузов был инициатором посылки М.Г. Коковцева с разведывательной миссией в Средиземноморье.
Особой заботой Ивана Логиновича была созданная им типография. Он лично составил и издал в начале своего директорства, в 1764 г., «Собрание списков, содержащих имена всех служивших в Российском флоте с начала оного флагманов, обер-сарваеров и корабельных мастеров…», послужившее образцом для «Общего морского списка», выходившего более чем через столетие, в 1885—1907 гг.
И.Л. Голенищев-Кутузов перевёл (1764) с французского сочинения П. Госта «Искусство военных флотов, или Сочинение о морских еволюциях…», что стало его первым печатным трудом. Вопрос о переводе этого труда, высоко ценившегося ещё Петром I, неоднократно поднимался Адмиралтейств-коллегией. В 1747 г. его было поручено выполнить С.С. Волкову, в ту пору секретарю Академии наук. В 1762 г. И.Л. Голенищеву-Кутузову было предложено исправить этот рукописный перевод и упорядочить в нём терминологию. Найдя «исправление гораздо труднейшим самого вновь перевода», Иван Логгинович предпочёл сделать новый перевод, дополнив его по книге С.-Ф. де Морога «Морская тактика». Перевод, заслужив похвальные отзывы критики, долгое время служил основным пособием по морскому делу (2-е изд. 1789; 3-е изд. 1796).
В доме Голенищева-Кутузова можно было встретить почти всех петербургских сановников, учёных, художников и писателей. Со многими из литераторов он был хорошо знаком и часто привлекал их к преподаванию в Морском кадетском корпусе или печатал их переводы в корпусной типографии, игравшей заметную роль в культурной жизни России и выпустившей первые переводы произведений П. Бомарше, Ж. Боссюэ, Ж. Верне, Вольтера, Х. Вольфа, Л.-С. Мерсье, Ж.-Б. Мольера, Ж.-Ф. Реньяра, Ф. Фенелона, де Шамфора, А.-Л. Шлёцера, Д. Юма, Э. Юнга. Здесь же были изданы «Начала» Евклида. Характер переводимых книг, довольно высокий уровень полиграфического исполнения и низкая цена приводили к быстрой распродаже большинства из них.
Примечательно, что с 19 сентября 1767 г. И.Л. Голенищев-Кутузов избирался депутатом от дворян Холмского и Торопецкого уездов в Комиссию по составлению проекта нового Уложения и принимал участие в её деятельности вплоть до закрытия Комиссии в 1769 г. На одном из заседаний он произнёс составленную им «Речь от лица Морского кадетского корпуса…», обращённую к Екатерине II.
Будучи энергичным деятелем своего времени, Иван Логинович писал стихи, делал переводы, в том числе из Вольтера, И.-Я. Душа, Г.-И. Менапиуса. Он был членом Академии художеств и Вольного экономического общества и Российской Академии наук со дня их основания. В деятельности последней он принимал активнейшее участие: им поставлены вопросы о необходимости выработки орфоэпических и орфографических норм, предложено произвести выборку слов для «Словаря Академии Российской» из ряда древнерусских памятников и произведений Петровской эпохи, составлен словник на букву «Г», выбранный, как он писал академику И.И. Лепёхину, «отовсюду, откуда мог».
Заслуги И.Л. Голенищева-Кутузова перед Отечеством столь велики, что обилие государственных наград кажется вполне достойным их признанием. В 1775 г. он был награждён лентой ордена Св. Анны, в 1782 г. — орденом Св. Александра Невского, в 1787 г. — орденом Св. Владимира 1-й степени.
Император Павел I за деятельность И.Л. Голенищева-Кутузова в должности наставника его по морской части ещё в бытность цесаревичем (с 11 ноября 1864 г.) наградил его 10 ноября 1796 г. орденом Св. Андрея Первозванного, а в 1798 г. пожаловал в «воздаяние долговременной и усердной службы» в вечное потомственное владение крупную вотчину в Бежецком уезде Тверской губернии — село Кузнецово с деревнями и землями.
20 июня 1797 г. «за деятельность и расторопность в снабжении и экипировании флота» Голенищев-Кутузов был назначен вице-президентом Адмиралтейств-коллегии, а 31 октября 1798 г. — президентом, «которому, однако, не быть генерал-адмиралом». Несмотря на это, высочайшим указом было разъяснено, что Голенищев-Кутузов пользуется всеми правами 1-го класса.
В начале 1799 г. он впал в немилость у императора. По одной версии, он воспрепятствовал назначению Павлом I М.И. Антоновского главным инспектором Морского кадетского корпуса, по другой — Павлу показалось, что Голенищев-Кутузов был огорчён наказанием его племянника графа А.И. Рибопьера за дуэль.
Тем не менее в том же 1799 г. император наградил И.Л. Голенищева-Кутузова орденом Св. Иоанна Иерусалимского большого креста. 3 мая 1800 г. Павел I посетил Адмиралтейств-коллегию и благодарил её президента за прекрасное состояние дел.
И.Л. Голенищев-Кутузов скончался в апреле 1802 г. в Санкт-Петербурге и похоронен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. На похоронах присутствовал новый император Александр I, лично утвердивший их церемониал. Иван Логгинович оставил по себе память как о разностороннем, деятельном человеке с блестящим образованием и способностям, которые ему удалось реализовать в полной мере, как о человеке века Просвещения.
По отзыву его современника Я.И. де Санглена, «сей почтенный престарелый муж соединял в себе остатки Петра I, Елизаветы и был века Екатерины. К обширнейшим познаниям присовокуплял он твёрдость Петра, доброту Елизаветы и вельможничество Екатерины. Императору Павлу он давно был известен и был им любим и уважаем».
Иван Логгинович был женат на Е.И. Бибиковой, сестре известного драматурга и управляющего театрами, камергера и тайного советника В.И. Бибикова. В доме И.Л. Голенищева-Кутузова воспитывался его родственник Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, будущий фельдмаршал и великий русский полководец.
Захар Данилович Мишуков (14 марта 1684 — 1 декабря 1762, Санкт-Петербург) — русский военно-морской деятель, командующий Балтийским флотом в русско-шведскую (1741—1743) и Семилетнюю войну, адмирал (с 1757 года), кавалер ордена Андрея Первозванного.
Родился Захар Мишуков 14 марта 1684 года в дворянской семье. В 1699 году недоросля взяли в царский дворец, в 1702 году он поступил в Навигацкую школу и в 1705 году среди учеников показан окончившим школу навигации. За три года окончить школу, в которой царила зубрежка, мог только способный и трудолюбивый человек. По преданиям, несколько лет Мишуков состоял денщиком [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Этим можно объяснить его близость к царю.
Спойлер:
В 1708 году Мишуков участвовал в разгроме шведского генерала Либекера и был награжден золотой медалью в 22 червонца. Через два года царь пожаловал его в штурманы. Захар участвовал с царем в Прутском походе 1711 года и, несмотря на неудачу похода, был произведен в подпоручики гвардии.
Видимо, Петр решил, что пора определить молодого офицера к настоящему делу. В 1713 году Мишукова зачислили во флот унтер-лейтенантом, 16 августа пожаловали в лейтенанты. В кампании 1714 года он находился при царе и 16 июня был послан парламентером на шведский флот. Участвовал Мишуков и в Гангутском сражении; в ноябре 1714 года его среди других наградили золотой медалью в 11 червонцев с золотой цепью на 25 червонцев; при этом экономный царь отобрал у него прежде данную медаль в 22 червонца.
В 1715 году царь доверил Мишукову ответственное поручение. Тот был отправлен на бригантине для сопровождения в отечество освобожденного из плена шведского генерал-майора Горна. Вероятно, ему была поручена и другая задача - ведение разведки. Шведы заподозрили неладное и задержали моряка вместе с бригантиной на 2 года. В 1717 году его освободили из плена "на обмен". 13 февраля 1718 года Захара произвели в капитан-лейтенанты. В 1719 году он принимал участие в экспедиции галерного флота к шведским берегам и рапортовал лично царю. До 1720 года моряк в основном состоял при Петре I, а так как тот часто выходил в море флагманом и занимался различными морскими делами, то и Мишуков получил отличную практику, что позволило ему командовать самостоятельно.
23 января 1720 года моряка произвели в капитаны 3-го ранга. В феврале 1721 года он был отправлен с отрядом из 2 кораблей в Голландию, чтобы привести новопостроенные корабли "Ништадт" и "Принц Евгений". 22 октября, при заключении Ништадтского мира, Мишукова произвели в капитаны 1-го ранга. Командуя кораблем "Ништадт", он отправился из Голландии в Россию. 12 ноября в бурную темную ночь корабль стал на мель у острова Эзель и разбился. Мишуков смог спасти только команду. Однако этот случай не сломал карьеру моряка. Царь взял его с собой в Персидский поход. В 1722 году капитан ходил от Нижнего Новгорода до Астрахани во главе первой эскадры флотилии. В следующем году он вернулся на Балтику, командовал кораблем "Марльбург" в практическом плавании и принимал участие в гидрографических работах. В 1724 году Мишуков представил в коллегию составленную им вместе с Люберасом карту Финского залива, а затем командовал яхтой "Елизабет" при перевозке из Шлиссельбурга в Санкт-Петербург мощей Св. Александра Невского.
После смерти Петра I благодаря покровительству Екатерины I и Меншикова Мишуков успешно продолжал службу. В 1725 году его временно назначили к исправлению дел в петербургской адмиралтейской конторе. Часто он представлял императрице доклады по морскому делу и объявлял коллегии высочайшие повеления. Летом 1725 года ему поручили на яхте "Де-Крон" отвезти из Кронштадта шведского посла. При поездке Меншикова для осмотра Ладожского канала Мишуков сопровождал князя.
В 1726 году моряк командовал кораблями "Исаак-Виктория" и "Рафаил"; на последнем, по прибытии к Ревелю английского флота, он был послан к адмиралу Вагеру с дипломатическим поручением: отвозил ответную грамоту к английскому королю. В августе Захара Мишукова назначили командующим яхтой для доставки в Стокгольм русского посла князя Долгорукова.
21 декабря 1726 года Мишукова произвели в капитан-командоры с назначением главным командиром Астраханского порта. Для моряка это была почетная ссылка. В 1728 году он просил о смене из Астрахани, и коллегия представляла Верховному тайному совету мнение, что "для тамошних тяжестей и ради заплаты имеющихся на нем долгов, переменить надлежит". Но тогда в столицу моряка не вернули. Лишь 16 марта 1730 года Мишуков был уволен от должности главного командира Астраханского порта, но задержался в своих деревнях Саранского уезда Московской губернии и рапортовал, что семейные дела мешают ему ехать дальше. Только в ноябре 1731 года он возвратился в Санкт-Петербург. В 1732 году за своевольное 15-месячную неявку на службу и ослушание указов коллегии постановлено "время, проведенное им в отсутствии, вычесть из службы и жалованье ему за оное не давать". 11 марта Мишукова определили в Кронштадт к канальному и доковому строению в помощь вице-адмиралу Сандерсу. 29 декабря 1732 года его назначили советником Адмиралтейств-коллегии контр-адмиральского ранга для заведования экспедицией фабрик и заводов. 5 лет Мишуков прожил в Санкт-Петербурге безвыездно. В 1737 году он находился при описи дворов, домов и числа жителей столицы.
Шла русско-турецкая война 1735-1739 годов. Моряков не хватало. В январе 1738 года Мишукова послали в Брянск для наблюдения за постройкой судов Днепровской флотилии. Пробыл контр-адмирал на Днепре недолго: в марте 1739 году за "чахотною болезнию" фельдмаршал граф Миних уволил его в столицу для лечения. В июле он явился в коллегию и вступил в прежнюю должность. Несколько лет Мишуков лечился и работал на берегу. Однако началась русско-шведская война 1741-1743 годов. В кампанию 1741 года флот не был готов и в боевых действиях не участвовал. Острая нехватка флагманов заставила к следующей кампании призвать в строй всех, кто имел какой-то боевой опыт. Несмотря на то, что Мишуков долго не командовал в море, а его возраст достиг 58 лет, 15 февраля 1742 года его произвели в вице-адмиралы и назначили главнокомандующим флотом, высланным из Кронштадта для военных действий против шведов.
Мишуков крейсировал в Финском заливе, обозревал неприятельский флот, стоявший у Гангута, но атаковать не решился. В частых рапортах с моря в коллегию флагман доносил о числе больных, требовал пополнения припасов и провизии, не упоминая о действиях флота. Огорченный Н. Ф. Головин в письме 13 июля 1742 года предлагал доставить сведения о прежних и настоящих операциях и активизировать действия, ибо шведский флот демонстрировал недостаток сил и решительности. Вице-президент Адмиралтейств-коллегии предложил Сенату послать нарочного с требованием отчета от флагмана, почему тот долго не рапортовал. Однако нарочному был предъявлен личный указ императрицы, прекращающий рассмотрение этого дела.
Трудно теперь сказать, что побудило Елизавету Петровну послать упомянутый указ. То ли императрица рассчитывала, что шведы прекратят боевые действия сами, то ли спасала от неприятностей любимца своих родителей, то ли Мишуков убедил ее в том, что вступать со шведами в прямое столкновение неразумно. Во всяком случае, флагман твердо избегал боя со шведами. Эскадра провела в море еще четыре недели. Крейсеры взяли несколько купеческих судов. 10 октября Мишуков вернулся на Кронштадтский рейд. По окончании кампании моряка указом от 26 октября определили главным командиром Кронштадтского порта, а над действиями его в минувшую кампанию было назначено следствие. Следующим летом в море командовал сам Н. Ф. Головин, но и ему не удалось нанести шведам поражение.
Мишуков в 1744 году находился с кронштадтской эскадрой в практическом плавании у Березовых островов и по окончании кампании вернулся в должность главного командира.
В феврале 1745 года на основании Морского регламента Мишукова уволили от должности главного командира и 14 марта назначили присутствовать в Адмиралтейств-коллегии. Летом он командовал флатом в плавании до Дагерорда. Впервые за несколько лет русский флот выходил от Красной Горки на просторы Балтийского моря. В 1746 году вице-адмирал командовал флотом из ревельской и кронштадтской эскадр в крейсировании по Финскому заливу до Рогервика.
25 апреля 1747 года Мишукова наградили орденом Св. Александра Невского. Моряк начальствовал флотом в крейсерстве до Готланда и в 1747-м, и в 1750 годах.
Захар Данилович старел. Возраст его перевалил за 70 лет. Следовало идти на покой. Но началась Семилетняя война, и Мишукова за отсутствием более молодых флагманов вновь поставили во главе флота.
Россия не сразу вступила в войну. В марте 1756 года была организована "Конференция при высочайшем дворе" для политического и стратегического руководства войной. Моряков в составе Конференции не было. Однако внимание флоту она уделяла. 6 апреля Адмиралтейств-коллегия запросила главных командиров портов о состоянии эскадр и потребовала исправить все благонадежные корабли и фрегаты. Летом 1756 года при известии о скоплении судов в Кенигсберге и Данциге были высланы 2 корабля и 4 фрегата для прикрытия берегов Курляндии от возможного десанта.
Подписанный 22 января 1757 года австро-русский трактат предусматривал участие в войне со стороны России 80 000 регулярных войск, 15-20 линейных кораблей, фрегатов, бомбардирских галиотов и не менее 40 галер. Балтийский флот к 1757 году состоял из 21 линейного, 2 бомбардирских кораблей, 5 фрегатов, 2 прамов и 4 пакетботов, а также 83 галер, 60 кончебасов и 6 венецианских ботов. Кораблей было достаточно, но отечественных офицеров не хватало. С флагманами было еще хуже. Одним из наиболее боевых оказался 3. Д. Мишуков. 5 мая 1757 года его произвели в адмиралы и назначили, несмотря на возраст, главнокомандующим флотом для блокирования прусских портов. Помощниками к нему назначили произведенного в адмиралы В. А. Мятлева, который последние годы состоял губернатором Сибири, а также вице-адмиралов В. Ф. Люиса и Г. А. Кайзера, контр-адмиралов Н. Г. Лопухина и [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться].
Фельдмаршал С. Ф. Апраксин, которому предстояло руководить операциями в Восточной Пруссии, планировал, что ревельская эскадра по вскрытии льда выйдет в море и не допустит к прусским берегам суда с военными и продовольственными припасами. Соединившиеся ревельская и кронштадтская эскадры должны были блокировать Пиллау, а по взятии Кенигсберга - Данциг. Галерному флоту следовало доставить десант в Либаву, а затем снабжать армию продовольствием в Кенигсберге. Для увеличения числа транспортов Апраксин предложил провести мобилизацию частных судов. В апреле к задачам флота была добавлена поддержка действий армии против Мемеля. Эти задачи первоначально и предстояло выполнять Мишукову. В его распоряжении была кронштадтская эскадра из 14 линейных кораблей, 3 фрегатов, 2 прамов и 2 бомбардирских судов и ревельская контр-адмирала Люиса из 6 кораблей, 3 фрегатов. Кроме того, в Ревеле стоял галерный флот из 41 судна. Часть кораблей обветшала, и реально адмирал располагал меньшими силами.
Кронштадтская эскадра вышла на рейд только 15 мая. Так как подготовка главных сил задерживалась, отряд из корабля "Гавриил", 2 фрегатов, 2 прамов и 2 бомбардирских судов в начале мая был отправлен для осады Мемеля. В пути корабль пострадал от шторма и ушел на ремонт в Ревель; остальные суда под брейд-вымпелом капитана Вальронта 15 июня вышли из Либавы к Мемелю. Кронштадтская эскадра выступила только 31 мая. 13июня Мишуков прибыл к Либаве, донес об этом Адмиралтейств-коллегии и генерал-фельдмаршалу Апраксину, от которого получил приказ идти к Пиллау. Эскадра направилась к Мемелю и 19 июня соединилась с ревельской эскадрой Люиса, которая с 28 апреля крейсировала в море; отряд Вальронта прибыл двумя днями раньше.
Главные силы армии Апраксина двинулись 3 мая, но только 21 июня переправились через Неман и поджидали отставшие части; Мемельский корпус в конце мая еще не был готов. Только 19 июня корпус Фермора прибыл к Мемелю. В тот же день 2 прама и 2 бомбардирских судна начали обстрел крепости, продолжавшийся несколько дней; со временем присоединилась и сухопутная артиллерия. 24 июня крепость капитулировала. После взятия Мемеля отряд Вальронта оставался на рейде. Была налажена доставка продовольствия на ластовых судах. В Либаве накапливали гребные суда; в августе флотилия контр-адмирала Кашкина насчитывала 37 галер. На кораблях Мишукова было много больных. Исходя из бесполезности плавания всего флота у неудобных прусских берегов для блокады одного порта Пиллау, адмирал предложил оставить в море эскадру из 4 кораблей и 2 фрегатов, укомплектовав их здоровыми людьми. Адмиралтейств-коллегия представила его предложение на высочайшее усмотрение. Но еще до решения этого вопроса адмирал получил повеление, оставив 5 кораблей и фрегат под командованием Мятлева у прусских берегов, с остальными силами идти в Карлскрону. Следовало не допустить британский флот в Балтийское море, а если бы англичане прошли Зунд - уже на Балтике охранять берега, гавани и коммуникации. Но прежде предстояло заключить договор со Швецией.
Возможность столкновения с британским флотом создала неожиданные трудности: вице-адмирал Люис и другие англичане отказались участвовать в боевых действиях против соотечественников, и их пришлось заменить другими моряками.
В июле происходил обмен письмами шведского и русского командования через фрегат "Архангел Михаил", который не раз ходил в Швецию.
7 августа Мишуков рапортовал, что оставляет эскадру Мятлева для блокады прусских городов и направляется для связи со шведским флотом. С 23 по 26 августа адмирал с эскадрой стоял в Карлскроне и вел переговоры со шведским командованием о совместных действиях на Балтике. Одновременно русские моряки изучали шведские порты и побережье.
Несмотря на большое число заболевших, до осени эскадры находились в море. Только 17 сентября Мишуков рапортовал, что благополучно прибыл в Кронштадт. Эскадра Полянского, сменившего Люиса, в сентябре крейсировала у Оденсхольма, Дагерорта, Брустерорта, затем стояла на рейде Данцига, посылая, несмотря на морозы, отдельные суда в крейсерство, и 27 октября вернулась в Ревель. Отряд Вальронта 8 сентября вышел из Мемеля и возвратился в Кронштадт. Галеры остались на зимовку в Либаве. Кашкин готовил их к кампании следующего года, строил мелкосидящие суда, исследовал берег от Кенигсберга до Пиллау и проливы, что приводило к боевым стычкам.
По возвращении Мишуков представил коллегии журналы и протоколы. За время кампании флот захватил несколько прусских купеческих судов. Императрица была довольна действиями Мишукова, что и выразила в рескрипте Адмиралтейств-коллегии.
Русское командование в кампанию 1757 года промедлило с наступлением к Кенигсбергу и осенью отвело войска к Мемелю, за что фельдмаршала Апраксина арестовали. Война продолжалась. К весне 1758 года действующая армия насчитывала 72 тысячи человек, в Мемеле готовили 100 плоскодонных судов для транспортировки войск и продовольствия, 16 галер и один бот. В Либаве стояли 21 галера и 25 более мелких судов контр-адмирала П. Г. Кашкина. Новый главнокомандующий Фермор получил приказ Конференции наступать в Пруссию. 4 января русские взяли Тильзит, 11 января - оставленный противником Кенигсберг. К концу февраля почти вся Восточная Пруссия была занята, а Кенигсберг стал базой для доставки армии подкреплений. Для обеспечения перевозок требовалась помощь флота.
16 октября 1757 года Конференция указала Адмиралтейств-коллегии подготовить к кампании только 9 кораблей, дополнив их фрегатами и малыми судами. 2 апреля 1758 года Мишукова вновь назначили главнокомандующим. 15 апреля была подписана в Стокгольме русско-шведская декларация о недопущении британского флота на Балтику, и Конференция предписывала Мишукову выйти скорее в море для соединения со шведами на высоте готландского берега и действовать совместно под командованием русского адмирала. Если бы шведы не присоединились, русским следовало защищать пролив своим флотом, а после того, как опасность миновала, крейсировать у берегов Померании для прикрытия судоходства и блокады прусских берегов.
Ревельская эскадра вице-адмирала А. И. Полянского была готова в середине апреля и в середине июня отправилась в крейсерство к Готланду; к ней на время присоединилась, а затем ушла к своим берегам шведская эскадра. Мишуков вышел только 2 июля и через 5 дней соединился на высоте Готланда с Полянским. 5 июня из-за протеста нейтральной Дании Конференция предписала адмиралу направить в Зунд несколько фрегатов, а главные силы поставить подалее, по его усмотрению.
9 июля русский флот соединился со шведским между Карлскроной и Борнхольмом и направился к югу. Больных на флоте было немного. Вечером он приблизился к острову Амагер в виду острова Драге. 23 июля Мишуков с контр-адмиралом [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] был принят датским королем. На "Св. Николай" приезжали иностранные послы и флагманы. 19 августа флот в Къеге-бухте перешел к острову Стефену. За Зундом наблюдали крейсирующие корабли. Вскоре русско-английская напряженность в отношениях спала. 28 августа флоты направились в базы. Ревельская эскадра вернулась 28 сентября, кронштадтская - 30 сентября. По возвращении адмирал представил коллегии составленные им карты Штральзунда и берегов Померании.
Конференция высоко оценила действия флота в рескрипте 1 декабря: "Как ни поздно вышел прошедшим летом наш флот в море, однако ж, точным исполнением данных от нас повелений приобретено нам от союзников наших благодарение и похвала главному командиру онаго, сверх той пользы, которая произошла для существительных интересов наших".
Так как взятие Данцига вызывало протест Польши и Франции, Конференция намеревалась в 1758 году овладеть Кольбергом и образовать операционное направление Кюстрин - Берлин. Но сухопутные войска не смогли взять ни Кольберг, ни Кюстрин, ни Данциг. План кампании 1759 года Конференция составляла при участии Мишукова, освобожденного от командования флотом и назначенного членом Адмиралтейств-коллегии. Полянскому было поручено подготовить раннею весною Ревельскую эскадру, выйти к Данцигу и Кольбергу для действия по обстоятельствам; затем к нему должна была присоединиться кронштадтская эскадра контр-адмирала Лопухина. Перед флотом стояла задача наблюдать за побережьем Померании и вести действия против крепостей во взаимодействии со шведским флотом и армией. Однако по требованию Австрии центр операций переместили в Силезию. Конференция ограничила действия флота борьбой с прусскими каперами силами эскадры Полянского и перевозкой до Гданьска или Пиллау солдат с артиллерией и провианта.
Если бы каперы бежали в Штеттин, Полянскому было приказано блокировать частью сил устье Одера, а с остальными кораблями патрулировать померанские берега, охранять шведские коммуникации между Померанией и Карлскроной и выход из Зунда. До середины июля действовала только ревельская эскадра. Кронштадтская эскадра Лопухина лишь 6 августа соединилась с ревельской на Данцигском рейде. Вскоре Конференция отозвала флот, и Лопухин вернулся в Кронштадт. Полянский стоял в Данциге до 9 сентября, изучая прусские берега, и ушел в Ревель.
Разгром армии Фридриха II у Кунерсдорфа 1 августа 1759 года лишил короля главных сухопутных сил. Но наступление далее на запад требовало постоянных поставок продовольствия, особенно в условиях разногласий с австрийцами. Вновь встал вопрос о взятии Кольберга, чтобы снабжать войска по морю. Конференция в 1760 году намечала овладеть Данцигом и Кольбергом и наступать на Бранденбург во взаимодействии с австрийцами или самостоятельно. На сей раз, в отличии от кампании 1758 года, когда город брали лишь с суши, Кольберг предстояло атаковать с моря. Дело это было поручено 3. Д. Мишукову, которого в 1760 году вновь назначили главнокомандующим флотом против Пруссии. С начала года Конференция требовала вывести со вскрытием вод все возможные суда.
В ходе переговоров с союзниками, чтобы коалиция не распалась, российское правительство было вынуждено согласиться с планом австрийцев и наступать в Силезии. От задуманных действий в Пруссии пришлось отказаться. Задачи флота были ограничены крейсерством, охраной коммуникаций и перевозками; были уменьшены средства для снаряжения судов и пополнения некомплекта команд. В итоге кронштадтская эскадра не была готова к таянию льдов; ревельскую эскадру снарядили ранее. Так как из-за несогласованности действий союзники не добились в Силезии успеха, в июле Конференция все же поручила Мишукову овладеть Кольбергом; для поддержки было приказано выслать 500 кавалеристов. 2 июля адмирала наградили орденом Св. Андрея Первозванного.
Ревельская эскадра из 7 линейных кораблей и 3 фрегатов вышла 10 июля и встала на якоря между островами Наргеном и Вульфом. Кронштадтская эскадра с выходом задержалась из-за жалоб Мишукова на некомплект команд, и Конференция указом потребовала от Адмиралтейств-коллегии поторопиться с приготовлениями. Корабли начали выводить на рейд только 5 июля, но снаряжали их без поспешности, и только через три недели Мишуков выступил; эскадра вице-адмирала Полянского была готова на шесть недель ранее. Эскадры соединились лишь 30 июля у Наргена, где флот простоял до 4 августа, после чего отправился к Кольбергу и прибыл благополучно 16 августа. Корабли расположились на якорях напротив крепости. Но задержка не позволила взять Кольберг в 1760 году.
После промеров 17 августа адмирал Мишуков отдал приказ со всех кораблей послать к берегу шлюпки с десантом, а части эскадры при устье реки Персанты поддержать высадку огнем. С полудня корабли открыли огонь по батареям и крепости. В 15-м часу в пяти верстах восточнее капитан Секерин, командир корабля "Ревель", начал высаживать десант против укреплений, защищавших вход в гавань. 19 августа войска с 9 галиотов усилили десант Секерина до 5000 человек с орудиями. Обстрел продолжали непрерывно, но вызвали лишь незначительные пожары. Вечером подошла шведская эскадра (7 кораблей и палубный бот). Соединенный флот приблизился к Кольбергу и усилил бомбардировку.
21 августа начался шторм, прервавший высадку. 6 галиотов, 5 ботов и 6 венецианских шлюпок были выброшены на берег, а флоту пришлось отойти мористее. Ветер сменил проливной дождь с градом. Отрезанный от корабля командовавший десантом обер-цейхмейстер Демидов обратился за помощью к генералу Мордвинову, на Нижнюю Вислу. Только через 6 дней удалось свезти остаток войск и небольшой шведский десант. Немецкий гарнизон не воспользовался удобным случаем нанести поражение осаждающим.
После возобновления действий флота десантный отряд под прикрытием огня овладел укреплениями восточнее Персанты. Приблизившись к городу на 2 версты, русские начали траншейные работы и установили в 300 саженях (600 метров) от города, на западном берегу реки, батарею. Стрельба этой батареи вызвала большие пожары в Кольберге. 29 августа перестрелка особенно усилилась. 31 августа в городе вспыхнул пожар, который тушили 8 часов.
Атаку крепости продолжили с трех направлений. Моряки поставили 4 батареи. 8 сентября Мишуков отдал приказ со всех кораблей отправить шлюпки с десантом на помощь контр-адмиралу Мордвинову к батарее В. Но взрыв порохового погреба на батарее и разрывы чиненых бомб вызвали много жертв, а внезапно появившаяся неприятельская пехота и конница отряда Вернера, пользуясь замешательством, овладели батареями. Десант отступил к флоту. Адмирал отправил оставшиеся шлюпки для спасения людей и приказал флоту отойти от крепости.
Мишуков ранее сообщал Конференции, что, по сведениям разведки, прусский отряд выступил от Штеттина, но поддержки сухопутными войсками не получил. 9 сентября шведская эскадра ушла к своим берегам, 10 сентября Мишуков с флотом и 9 взятыми на Персанте галиотами и пленными направился к Ревелю, где оставил эскадру Полянского и вернулся в Кронштадт.
Конференция, высказав замечания по ходу осады, признала адмирала виновным в задержке высадки десанта в 2 первых дня и в том, что он более полагался на бомбардировки, а командованию армии в вину поставили то, что она не приняла мер против отряда Вернера и даже не предупредила моряков. Комиссия для расследования виновности лиц, участвовавших в операции (по 3 человека от армии и флота) быстро провела разбор дела, и 16 ноября был дан рескрипт с прощением лиц, признанных виновными. 76-летнего Мишукова к следствию не привлекали; его определили в Адмиралтейств-коллегию. Больше он в море не ходил. В следующую кампанию флотом командовал адмирал Полянский. Печальный опыт был учтен. Для осады Кольберга создали корпус генерала Румянцева, с которым взаимодействовала русско-шведская эскадра. В итоге совместных действий крепость была взята.
После смерти Елизаветы Петровны отношение к заслуженному моряку резко изменилось. Вступивший на престол Петр III в мае 1762 года отставил его от службы без пенсии. После переворота Екатерины II, в отличии от других ветеранов Петра Великого, императрица не оказала милости Мишукову. То ли она забыла о нем, то ли не считала достойным.
Скончался Мишуков 1 декабря 1762 года и погребен в Александро-Невской лавре. На его надгробии была надпись:
"В Бозе усопший муж, ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА флотов Адмирал, обоих Российских орденов Св. Апостола Андрея Первозванного и Александра Невского Кавалер Захар Данилович Мишуков, который служил ИХ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВАМ 64 года, родился 1684, марта 14 дня, преставился 1762 года, декабря с 1-го на 2-е число; всего жития его было 78 лет, и на сем месте в Свято-Троицком Александро-Невском Монастыре честно погребен".
Мишуков не приобрел таких лавров, какие имели его современники Н. А. Сенявин или [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] благодаря победам на море. Возможно, он мог бы добиться славы, ибо добросовестным трудом и организацией создавал ситуации, при которых победа была обеспечена. Несмотря на старость, у сподвижника Петра I осталось достаточно сил, чтобы командовать флотом в военное время. Сказались накопленные за десятилетия нелегкого труда моряка опыт и выносливость. Не его вина, что из-за стечения обстоятельств (отсутствие поддержки с суши, взрыв порохового погреба именно в тот день, в который начал наступление отряд Вернера) не удалось овладеть успешно осаждаемым Кольбергом.
Наум Акимович Сенявин (16?? - май 1738 года, Очаков) — русский военно-морской деятель, первый русский вице-адмирал, начальник Днепровской флотилии.
Начал службу в 1698 г. солдатом бомбардирской роты Преображенского полка; в 1699 г. участвовал в керченском походе, состоя матросом на корабле "Отворенные врата" (Опенде — порт), под командою Петра Михайлова. Науму Сенявину не посчастливилось, как его братьям Ивану и Ульяну, попасть в число волонтеров великого посольства, учившихся морскому делу за границей вместе с государем, но он вскоре приобрел мореходные познания на русских военных судах и быстро выдвинулся, обогнав своих братьев. В 1702—1704 гг. он участвовал в военных действиях под Шлиссельбургом, Концами, Юрьевом и Нарвою, в последующие годы, 1705—1708, состоял в команде шнявы "Мункер", которою нередко командовал сам [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. 12 октября 1706 г. боцманмат Сенявин участвовал и был тяжко ранен в геройской схватке под Выборгом пяти небольших русских лодок с шведским военным судном, ботом "Эсперном", когда эти лодки, с командою в 48 человек, взяли бот, сцепившись с ним на абордаж, и затем молодецки отбили нападение другого шведского бота, подоспевшего на помощь атакованному.
Спойлер:
В следующем году, 23 ноября, Сенявин был произведен в боцманы и вскоре за тем в поручики. В 1708 г., весною он ездил в командировку в Воронеж, по возвращении оттуда, в мае месяце ходил на бригантинах под начальством Боциса, в шхеры, к городу Борго, а в августе получил поручение охранять с двумя бригантинами переправу через Неву. Когда шведский генерал Любекер подошел к переправе, то Сенявин встретил его сильным огнем из пушек, так что "привел неприятеля в конфузию"; но шведы оправились и огнем с батареи в 12 пушек пробили в двух местах одну из бригантин, сломав на ней мачту; тогда Сенявин сошел на берег и вместе с майором Грековым овладел шведским траншементом. Вслед за тем, в октябре того же года Сенявин, командуя гренадерской ротой за капитана, отличился в кровопролитном сражении у Сойкиной мызы, окончившемся поражением шведов, и в этом деле был ранен в ногу. Замеченный государем, как доблестный офицер, Сенявин после этого, в 1709—1712 гг. постоянно сопровождал его в поездках, исполняя на пути поручения по снаряжению судов, заготовке провианта и проч.; так, в 1709 г. он сопутствовал Петру в поездке в Азов, отсюда в армию и из Полтавы в Петербург и Москву; 23 декабря этого года он был произведен в поручики Преображенского полка; далее, в 1710 г. он находился при государе на шняве "Мункер", в 1711 г. сопровождал Петра в прутском походе и в 1712 г. в плавании на корабле "Самсон" и в поездке в Померанию. В конце 1712 г., начав закупку за границей военных судов для русского флота, Петр дал Сенявину трудное поручение снарядить и привести в Ревель из Кенигсберга три первых купленных в Голландии корабля. Наскоро исправив повреждения в судах, найдя офицеров и матросов, Сенявин счастливо избег крейсировавшего в Балтийском море шведского флота и 2 марта 1713 г. достиг ревельского рейда, за что получил чин капитан-поручика и должность командира одного из трех купленных кораблей "Рандольфа". Благоволение и доверие Петра к Сенявину обнаружилось еще раз в поручении, данном ему в 1715 г., вооружить корабль "Ингерманланд", в постройке которого Петр сам принимал участие и на котором затем в первый раз поднял свой вице-адмиральский флаг. В августе того же года Петр отправил Сенявина в Англию и Голландию на корабле "Страфорд" с поручением купить пушки и шлюпки, нанять матросов и людей, "которые в воду ходят под колоколом", привести "огородные деревья" и семена и проч. После посещения Лондона, корабль Сенявина был затерт льдами у острова Текселя, в январе 1716 г.; в апреле он вторично посетил Англию; отсюда отплыл в Копенгаген, где принял в команду корабль "Девоншир" и фрегат "Самсон", и 13 августа отправился в крейсерство между Ругеном и Борнгольмом, "проведать, нет ли каких неприятельских фрегатов, которых искать отогнать или с помощью Божией разорить". В январе 1719 г. Петр вновь отправил Сенявина за границу, в Гамбург, поручив ему принять там в команду корабль "Рандольф" и яхту, подаренную Петру прусским королем, и доставить эти суда в Россию. В столкновениях с иностранцами во время этих заграничных плаваний Сенявин действовал всегда смело и стойко. В апреле 1716 г., когда голландский капитан хотел подвергнуть осмотру его корабль "Девоншир", как торговое судно, Сенявин сумел отстоять честь военного флага, поднятого на корабле; когда голландцы стали грозить арестом судна, он решительно писал нашему торговому агенту Соловьеву: "разве и весь голландский флот на мя подвигнется и тот добровольно осматривать не может, разве силою; правда, мы здесь только сильны одним флагом и вымпелом, для чего не боимся и всего их флота; а за оные его такие непотребные слова вашей милости бы надлежало бы донесть кому подлежит, понеже, хотя бы на бударе был поставлен флаг и вымпел Е. Ц. В-ва, то уже стал военный, а не торговый, которому на море всегда голландский военный корабль мусит салютовать и вымпел свой спустить, что мы сколько раз видели и впредь будем". В другой раз, в 1719 г., когда капитан гамбургского конвойного воинского корабля отказался салютовать русскому военному судну, заявив, что он "не знает русского флага", Сенявин выстрелил ядрами из трех пушек по его вымпелу. В Копенгагене в 1716 г. у Сенявина вышло с Девьером, любимцем Петра, крупное столкновение, в котором выразилась присущая ему, как и большинству деятелей петровской эпохи, необузданность нрава. Генерал-адъютант Девьер, придя на судно Сенявина, сделал какие-то резкие замечания на его счет, и был им за это жестоко избит: "Можно сказать, — жаловался Девьер кабинет-секретарю Макарову, — что никакой шельмы, который достоен ругания, не можно так ругать, как он надо мною делал, я лежал более недели на постели, что поворотиться от побой не могу". В начале мая 1719 г. Сенявин вернулся в Россию из-за границы и Петр тотчас же назначил его начальником крейсерского отряда из 6 кораблей и одной шнявы. Имея брейд-вымпел на корабле "Портсмут", 25 мая, между островами Эзелем и Готско-Сандо Сенявин атаковал три шведских военных судна: корабль, фрегат и бригантину, под командою капитан-командора Врангеля, и после жаркого часового боя заставил их сдаться. В ответ на донесение о победе Петр написал ему: "письмо ваше... нас всех зело обрадовало сим добрым почином флота российского, за что вас зело благодарю и всех с вами трудившихся". Только что произведенный в предшествовавшие два года в капитаны 3-го и затем 2-го ранга, Сенявин за эту блестящую победу, первую победу русского флота, был пожалован 17 июня через чин в капитан-командоры, а затем получил поместье (в Рязанском уезде из деревень Соловьева, отписанных в казну). В июле и августе того же 1719 г. Сенявин, командуя отрядом из пяти судов, охранял наш галерный флот, действовавший у берегов Швеции, и ходил с отрядом из 3 кораблей в Никепингу для наблюдения за неприятельскими судами. По учреждении Адмиралтейской коллегии Сенявин 31 января 1721 г. назначен был присутствующим в коллегии. В этом году он командовал кораблем "Св. Андрей" в котлинской эскадре, состоявшей под начальством самого государя: затем, в сентябре, имея брейд-вымпел на корабле "Св. Александр", командовал эскадрой кораблей, отправленной в крейсерство к Гельсингфорсу. По случаю заключения Ништадтского мира 22 октября 1721 г. был произведен в шаутбенахты (контр-адмиралы), и Петр был очень доволен, что мог по заслугам ввести русского человека в ряд иностранцев, занимавших высшие чины в русском флоте (Гордон, [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], Сандерс, Сиверс, Фангофт). В феврале 1722 г. Сенявин ездил в отпуск лечиться от ран "к марциальным водам". Затем, помимо командировок в Воронеж и в Москву, командовал кораблем "Св. Андрей" и плавал с эскадрами генерал-адмирала Апраксина и вице-адмирала Вильстера. Императрица Екатерина I по вступлении на престол пожаловала Сенявину орден Св. Александра Невского. Осенью 1726 г. он совершил морское плавание в Ревель на корабле "Нептунус" с отрядом судов и в 1727 г. в Киль на корабле "Дербент" для сопровождения герцога и герцогини Голштинских. Перед этим, 6 мая 1727 г., был произведен в вице-адмиралы. 15 апреля 1728 г. назначен главным командиром над галерным флотом и исполнял эту должность с небольшими перерывами до 25 июля 1732 г., когда был произведен в вице-адмиралы синего флага и сдал команду над галерным флотом адмиралу И. М. Головину. В 1733 г., в качестве депутата от Коллегии, наблюдал за вооружением и разоружением флота в Кронштадте, произвел, согласно новому положению, расписание команд по ротам и в декабре, за отсутствием Гордона, исполнял должность главного командира в Кронштадте. В 1734 г. принимал участие в военных действиях флота под Данцигом, имея флаг на корабле "Св. Александр"; по возвращении послан с отрядом судов в Ревель, где исполнял должность главного командира. В 1735 г. наблюдал в Риге за отправкою хлеба на военных судах в Кронштадт. В 1737 г. назначен был начальником Днепровской флотилии и в следующем году, в мае, скончался в Очакове.
Питер Сиверс (Пётр Иванович) (нидерл. Piter Siuers; 1674, Штаде — 1740, Санкт-Петербург) — русский адмирал голландского происхождения, вице-президент Адмиралтейств-коллегии.
Родился в городе Штаде (герцогство Бремен, шведское владение). Вскоре после рождения Питера Сиверса его семья переехала в Копенгаген, а его отец поступил в датскую военно-морскую службу в качестве капитана. Питер Сиверс поступил в датский военно-морской флот в четырнадцатилетнем возрасте, и к 1703 году дослужился до звания подпоручика.
В 1704 г. поступил на службу в русский флот капитаном. Кто именно принял его на службу, и где состоялось его поступление на эту службу, с точностью сказать трудно. Берг полагает, что его пригласил поступить во флот вице-адмирал [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], приехавший по поручению Петра в Копенгаген с целью приискать искусных морских офицеров для русского флота. В "Общем морском списке" сказано, Сиверса принял на службу Крюйс, но только не в Копенгагене, а в Амстердаме, и, наконец, сам Сиверс писал в 1716 г. в своем прошении об отставке, что его пригласил на службу русский посланник в Копенгагене Измайлов.
Спойлер:
Вскоре после приема на службу, Сиверс был послан в Архангельск, а оттуда на Олонецкую верфь. Берг говорит, что затем он некоторое время был в дунайской флотилии, но, очевидно, очень недолго, так как 19 июля 1705 г. командовал уже в эскадре вице-адмирала Крюйса шнявою «Дефалк» и принимал участие в обороне Котлина от шведов. С этого времени вся его служба прошла на Балтийском море. В августе 1705 г. Крюйс послал его к [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] в Гродно с донесением о состоянии флота, Сиверс, между прочим, сказал Государю, что Крюйс "замешкался за разделением разных походов" и не производил экзерциций с флотом, чем вызвал сильное неудовольствие государя на Крюйса. Последний в письме от 30 октября к Петру Великому оправдывался, что Сиверс приехал к флоту очень поздно, не был в делах с неприятелем, "по слышанному веданью ведал" то, что говорил, и, можно думать, с этого времени у Крюйса с Сиверсом установились очень неприятные отношения. В 1706 г. Сиверс командовал опять одним из небольших судов в эскадре Крюйса, стоявшей близ Котлина, с 1707 по 1712 г. командовал кораблем «Кроншлот» во флоте, находившемся у Котлина, под начальством адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], в 1712 г. заведовал экипажскими делами в петербургском адмиралтействе, а 2 мая 1713 г. по расписанию был назначен командиром 3-мачтовой шнявы. 10 мая он получил новое назначение во главе бригантин крейсировать близ Гельсингфорса, исследуя, где возможно, глубину воды в гельсингфорском устье. 24 июня Петр I послал Сиверса на пяти бригантинках с офицерами и командою в Ревель для укомплектования пришедших туда из Англии вновь приобретенных для русского флота кораблей («Виктория», «Штрафорт», «Британия», «Оксфорд», «Лансдоу»). 9 июля Сиверс выполнил поручение, и, командуя кораблем «Виктория» вышел из Ревеля на соединение с командою Крюйса к о. Врангелю. 31 июля он был назначен вместе с Сенявиным помощником адмиралтейского советника Кикина и получил от Государя предписание: "1) Тялки все оснастить, которые ныне в Петербурге есть, також и на шняву «Принцесс» приготовить весь такелаж; 2) что надлежит из Ладоги и Олонецкой верфи привести, то возить нынешним летом до заморозку, пока водяной путь есть, дабы все дело к будущему году готово было; 3) корабли, которые в гавань посланы, расснастить и выгрузить; 4) чтобы бригантин с Луги реки сколько возможно в Петербург привесть и совсем приготовить их для нынешнего осеннего транспорту, також и те 5 бригантин, которые в Нарве, взять в Петербург". Всю эту инструкцию Сиверс выполнил вполне успешно и в начале 1714 г. был произведен в капитан-командоры (между 15 марта и 8 июня). В компанию 1714 г. он до 12 июля командовал кораблем «Леферм»; 12 июля государь, желая проникнуть в шведские шхеры, чтобы преследовать укрывшийся там неприятельский флот, послал Сиверса со штурманами на бригантине промерить фарватер с моря в Баризунд, от Баризунда пройти шхерами к Твереминду и Гангуту и повсюду поставить бакены. После Гангутского сражения Сиверсу было поручено 1 августа, приняв под команду фрегат «Олефант», конвоировать до Гельсингфорса взятые с бою шведские суда и шведских пленников. Зиму Сиверс простоял близ о. Котлина, а весною 1715 г. снова крейсировал на корабле «Леферм» до Дагерорда, причем 18 июля, имея на борту у себя ген.-адм. Апраксина, сел на мель подле о. Наргена. По возвращении на Котлин в сентябре месяце (2-го) он вступил в должность командующего флагмана и, судя по его письмам, наблюдал за постройкой ревельской гавани. 21 декабря он послан был в Ревель с секретным поручением вооружить и приготовить к походу зимовавшую там эскадру. 27 января 1716 г. Сиверс получил секретный указ идти с эскадрою к Копенгагену, там встать в Киебухте милях в 3-х от города и ждать приезда государя, причем, по возможности, избегать встречи с неприятелем, но он сильно запоздал с приготовлениями к выходу в море, так что еще 7 февраля государь выражал Апраксину свое неудовольствие на него за замедление доставки канатов из Петербурга по вине Сиверса ("Ежели бы я ведал, что так будет, лучше бы на себя взял сие дело, — писал он. — По-моему, надлежит вычесть у С. за это из его жалованья"). Только к 23 марта, благодаря деятельной помощи сильно благоволившего к Сиверсу генерал-адмирала Апраксина, Ревельская эскадра из 13 кораблей была, наконец, готова к плаванию. 19 апреля, получив подробную инструкцию от Апраксина относительно вверенной ему эскадры, Сиверс двинулся в путь, имея брейд-вымпел на корабле «Св. Екатерина». Апраксин видно побаивался за успешность его плавания — 20 апреля он писал кн. Меншикову: "Вчера эскадру под командою капитан-командора Сиверса в назначенное им место с помощью Божиею отправил; даждь Всевышний, чтобы до определенного места возмогли дойти благополучно". Опасения Апраксина не были напрасны: вскоре после выхода в море на многих кораблях эскадры («С.-Питере», «Михаиле», «Рафаиле», «Аронделе» и др.) открылась течь, а кроме этого, подле о. Наргена эскадра встретила купеческий корабль, шкипер которого предупредил, что недалеко от Копенгагена стоит шведский флот из 23 кораблей. 26 апреля Сиверс собрал у себя на корабле военный совет, и решено было, оставив в море корабль и фрегат для крейсирования, вернуться в Ревель. В Ревеле опять продолжалась починка судов, и только 21 июня, после того как шведский флот ушел в Карлскрону, Сиверс, получив новый указ государя из Шверина, отправился в Копенгаген. 19-го июля он соединился в Копенгагене с эскадрою [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], и отсюда соединенные флоты под командою государя двинулись к Борнгольму. В октябре, 22 числа, Сиверс с эскадрою Шельтинга вернулся на зимовку к Ревелю. 9, 10 и 13 ноября в Ревеле была сильная буря, причинившая большие повреждения Ревельской гавани и стоявшему в ней флоту. Вновь построенную часть гавани совершенно разрушило, многие корабли были разбиты, а два, «Антоний» и «Фортуна», были выброшены на мель и затонули. 23 декабря 1716 г. к Сиверсу прислан блок-макар Лукин для осмотра и исправления повреждений на кораблях, а 12 января в Ревель приехал сам генерал-адмирал Апраксин. Хотя, как указывает Берг, главная вина в том, что Ревельская гавань оказалась такой ненадежной защитой для флота, лежала на ее строителе гр. Девриене и инженере Вентере, но, очевидно, и для Сиверса вышли крупные неприятности по этому делу. Еще в декабре 1716 г. он подал прошение об отставке, мотивируя свою просьбу необходимостью разделиться с братьями ввиду смерти его родителей. Отставка, можно думать, не была принята, так как в том же декабре месяце он пишет Апраксину, что утвержден главным начальником порта. В 1717 г. (с 19 мая по 20 августа) и 1718 г. Сиверс крейсировал в Балтийском море между Дагерордом и Гангутом, командуя кораблем «Москва», на котором имел свой флаг адмирал Апраксин. 17 января 1719 г. он был произведен в шаутбенахты, и с 22 мая по 23 августа крейсировал в финском заливе на корабле «Гангут» в составе эскадры, которою командовал сам вице-адмирал Петр Михайлов. 23 августа перешел на корабль «Св. Александр» и с отдельною эскадрою некоторое время стоял подле о. Наргена, а затем 14 сентября ушел к Кроншлоту, где и принялся за починку кораблей и приготовление к зимовке. В 1720 г. он начальствовал Котлинскою эскадрою, посылал крейсера между Котлином и Готландом (6 и 13 мая) для собирания сведений о местонахождении соединенных английского и шведского флотов и, по особому указу Петра от 18 мая, вместе с гвардии майором [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] заведовал приведением кронштадтского порта в оборонительное положение ввиду ожидаемого нападения шведского и английского флотов. За это ему пожалованы были во владение кирки Новая и Какис и Березовые острова взамен данного прежде Курыгоцкого погоста. В январе 1721 г. Сиверс был назначен членом Адмиралтейств-коллегии и в кампанию этого года, командуя отдельною эскадрою, крейсировал с 4 июля на корабле «Гангут» близ Красной горки. 16 июля, по указу Петра, он до прибытия кн. Меншикова перешел на его корабль «Фридрихштат», а 3 августа на «Гангуте» принимал участие в больших маневрах, устроенных Петром в честь герцога Голштинского. Берхгольц, описывая эти маневры, указывает, между прочим, что после маневров у Петра вышел крупный спор с контр-адмиралом Сиверсом из-за офицеров, плохо ведших себя во время маневров и которых Петр велел за это наказать. Сиверс принял сторону офицеров и отстаивал свое мнение с такою горячностью, что присутствующие не могли надивиться терпению Петра, который спокойно возражал ему. 30 августа Сиверс получил от Петра известие о заключении Ништадского мира и приказ, закончив кампанию, идти к Кроншлоту. 22 октября по случаю заключения этого мира он был произведен в вице-адмиралы. Вскоре после этого, 15 декабря, у Сиверса вышла крупная ссора в Адмиралтейств-коллегии с адмиралом Крюйсом, с которым у него уже давно были нелады. Крюйс, бывший вице-президент Адмиралтейств-коллегии, признал старшим членом коллегии вновь принятого вице-адмирала Вильстера, воспользовавшись тем, что Петр не дал по этому поводу никаких указаний. Такое самоуправство взбесило гордого и заносчивого Сиверса. Он начал в заседании Адмиралтейств-коллегии ругать Крюйса площадными словами, изорвав бумаги, подписанные в его присутствии Крюйсом и Вильстером и, когда вошли другие три члена Коллегии, Гордон, Змаевич и [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], возбудил их, так что Гордон тоже вспылил и чуть не вырвал стул из-под Вильстера. В заключение все члены коллегии ушли под предводительством Сиверса, заявив, что не будут присутствовать в Адмиралтейств-коллегии, пока не решится дело о Вильстере, и Сивверс подал жалобу Петру на Крюйса. История эта не имела печальных последствий для Сиверса только благодаря вмешательству Апраксина, который доложил Петру обо всем, умолчав о дерзостях Сиверса и его поведении в Адмиралтейств-совете, и Петр помирил спорящих, признав Вильстера младшим членом. Вообще Сиверс любил властвовать, был честолюбив до мелочности, и это качество характера создавало ему массу врагов, и было одною из причин его столь быстрого падения. Еще 17 января 1717 г. Апраксин пишет Петру Великому: "Капитан-командор Шельтинг от паралича не вовсе выздоровел. Надобно во флот доброго командира вновь принять, а Сиверс, изволишь знать, хоть добрый и не глупый человек, только боле меры побежден высокой страстью, якоб в ту меру, что без него обойтись неможно". Если уже благоволивший к Сиверсу Апраксин так отзывался о нем, то как же должны были относиться к нему его сослуживцы и подчиненные? Ревниво оберегая свое контр-адмиральское достоинство, Сиверс готов был жаловаться и писать доносы по всякому самому ничтожному поводу. Так, 28 июня 1718 г. он пишет Апраксину, что капитан-командор Гордон позволил себе "палить зорю из мелкого ружья по английскому обычаю после того, как у шаутбенахта Поддона из пушки зорю стреляли, чего он без указу Е. Ц. В. отнюдь делать не смел, понеже командоры при флагмане не стреляют зорю", и, прилагая указ, подписанный Гордоном, в котором тот себя называл командиром первого флага, просил Апраксина оборонить его "от такого афронта и обиды". В 1722 и 1723 гг. он по-прежнему плавал в составе балтийской эскадры с генерал-адмиралом Апраксиным. В списке кораблям, на которых флагманы в Кроншлоте поднимают свои флаги, от 5 августа 1723 г. указано, что корабль «Фридемакер» носил флаг вице-адмирала синего флага Петра Сиверса, следовательно, он был вторым флагманом после Меншикова — вице-адмирала белого флага. На празднике, устроенном Петром 11 августа 1723 г. в честь ботика "дедушки русского флота", Сиверс, Гордон, Н. Сенявин и Сандерс были почетными гребцами на ботике. Затем Сиверс принимал участие в маскараде, продолжавшемся с 30 августа по 6 сентября 1723 г. и на торжественном шествии масок выступал в 13-й паре в костюме Боровского княжества. Петр видимо благоволил к Сиверсу. После его назначения вице-адмиралом, он стал часто обращаться к нему за советами в вопросах, касавшихся морского дела, брал его с собою, когда ездил в Кронштадт для осмотра новых сооружений и, наконец, 3 ноября 1724 г. назначил его главным командиром кронштадтского порта с возложением на него заведования производившимся там работам по постройке канала и доков. Берг указывает, что только после назначения Сиверса Кронштадт начали называть этим именем; раньше он был о. Рицард-Ричарда, о. Котлином, Кроншлотом. В начале 1725 г. скончался Петр. Сиверс на его погребении участвовал в процессии и нес государственный скипетр. Екатерина I отнеслась очень милостиво к сподвижникам своего великого мужа. Сиверс 21 мая был пожалован кавалером вновь утвержденного ордена св. Александра Невского. Затем он летом 1725 г. находился в плавании на корабле «Св. Александр» в эскадре адмирала Апраксина, а в кампанию 1726 г. уже самостоятельно начальствовал Кронштадтскою эскадрою, имея флаг на корабле «Св. Екатерина». 8 января 1726 г. ему в награду за службу пожалован Гидельский погост в Кексгольмском уезде. В 1727 г. Сиверс усердно принялся за постройку кронштадтского канала и доков, как мы это можем видеть по указам Сената об отпуске ему денег из Камер-коллегии на эти работы. 9 ноября 1726 г. ему отпущено было 20 тыс. рублей, затем 14 марта 1727 г. еще 13 тыс. руб. и переданы все кабацкие и таможенные сборы, получаемые в Кронштадте, 20 июня еще 10 тыс. руб., 2 и 6 октября — 54 тыс. руб. и, наконец, 24 мая 1728 г. — 20 тыс. руб. на заключительные работы по каналу. Издержки на работы, предпринятые Сиверсом, не ограничились этими 117 тыс. руб.: по его просьбе 25 августа 1728 г. велено было отобрать пивной и медовый откупа у купцов в Кронштадте и приготовление и продажу пива и меда передать Сиверсу. Деятельность Сиверса не оставалась незамеченною. 6 мая 1727 г. он произведен был в адмиралы сверх комплекта; после смерти адмирала Крюйса (3 июня) 8 июня зачислен был в адмиралы от синего флага, а 1 ноября назначен был вице-президентом Адмиралтейств-коллегии. Эту последнюю должность он получил, можно думать, благодаря ходатайству Апраксина, который, живя последнее время своей жизни безвыездно в Москве, поручил ему все управление делами флота. 14 ноября Апраксин умер, и Сиверс, оставшись после его смерти старшим адмиралом, стал, очевидно, надеяться занять место Апраксина, тем более что он настолько пользовался доверием императора Петра II, что, например, по указанию общего морского списка, 28 декабря 1728 года был назначен презусом комиссии для суда над адмиралом Змаевичем, обвиненным его подчиненными в пользовании казенными деньгами и материалами. 2 января 1728 г. Сиверс приехал рано утром в присутствие Адмиралтейств-коллегии и приказал записать в журнал, что он, на основании Адмиралтейств-регламента, как первый адмирал флота, будет заседать на президентском месте и подписывать свою фамилию славяно-русскими буквами, а не латинскими, как прежде. Это постановление Сиверса было беспрекословно подписано всеми членами коллегии. С этого времени и до начала 1732 г. он почти безотчетно управлял морскою частью. В 1729 г. он предложил коллегии отправить одного своего сына Яна Густава волонтером на корабль «Петр II» — и это предложение было единогласно принято; в 1730 г. он определил своего другого сына, лейтенанта Карла, командиром на фрегат «Св. Якоб», делавший рейсы, вместо пакетбота, между Кронштадтом и Любеком, на следующий год, 13 августа, по его представлению устройство бассейна при канале в Кронштадте для спуска воды в доки велено было заменить машиною для подъема воды, которая, по мнению Сиверса, должна была обойтись казне дешевле на 210 т. руб.; одновременно, по его же настоянию, издан был указ о разведении дубовых лесов для нужд флота в Казанской губернии, об исправлении каторжниками Рогервикского строения и о содержании навигационной школы. Кроме своих занятий в Адмиралтейств коллегии Сиверс в летнюю кампанию 1728 и 1729 гг. командовал кронштадтской эскадрой и плавал в 1728 г. — 4 недели на фрегате «Россия», а в 1729 г. на кораблях «Петр І» и «Петр II». 30 августа 1730 г. Сиверсу выдано было в виде награды заимообразно в зачет жалованья 5000 руб. на постройку дома в Петербурге, и это была последняя награда, данная ему. В июле 1731 г. Сиверс неожиданно получил приказание немедленно явиться в Москву с подробным отчетом о состоянии флота. Этот строгий приказ являлся недобрым признаком, показывал, что над могущественным до сих пор адмиралом собирается гроза — и тут-то сразу сказалось, до какой степени Сиверса не любили все его сослуживцы, насколько только в силу необходимости они подчинялись ему. Сиверс приказал готовиться к отъезду с ним в Москву члену коллегии капитан-командору Козлову, бывшему одновременно уже 10 лет прокурором коллегии, и корабельному мастеру Броуну, по обыкновению не спрашивая ни у кого на это разрешения, но тут до сих пор беспрекословно подчинявшиеся ему все члены коллегии (Гордон, Сенявин, Дюффус, Козлов, прокурор Соймонов) занесли в журнал протест, что он может взять с собою только своего секретаря и Броуна. В октябре Сиверс вернулся в Петербург, а вслед за тем многие ведомости были присланы в коллегию для пополнения разных неясностей и неточностей. Кабинет, уже обращаясь к Адмиралтейств-коллегии, в особенности поставлял ей на вид, что она требует материалы, на такие корабли которые сама же признает негодными, и спрашивал по этому поводу разъяснений. Вскоре после этого был прислан новый запрос, по чьему указу начали строить в Кронштадте каменную гавань. Коллегия дала ответ, что все работы кронштадтские производились Сиверсом, а тот отозвался, что строит гавань по изустному повелению императора Петра Великого. Сейчас же по приезде у Сиверса произошло довольно крупное столкновение с членами коллегии. Сиверс потребовал к себе список произведенных в его отсутствие чинов флота и сделал замечание, что производства эти неправильны, т. к. не дождались его; на это ему возразили, что он, как это бывало уже при Апраксине в 1723 г., не ответствен за перемены, происшедшие в его отсутствие и по его капризу дела перевершать члены коллегии не намерены. После долгих споров Сиверсу пришлось уступить. 27 августа 1731 г. по его представлению издан был указ "о бытии при флагманах для исправления адъютантской должности офицеров тех же рангов", потом 26 октября по указанию Сиверса были построены подле адмиралтейства триумфальные ворота ко въезду императрицы, но затем в начале января 1732 г. была организована комиссия для рассмотрения некоторых изменений во флоте — и в эту комиссию Сиверс не вошел. Он понял, что ему готовится отставка, но не падал духом и еще 10 января 1732 г. вошел в коллегию с предложением о парадном обмундировании обер-офицеров флота и о выдаче им жалованья за сентябрьскую треть 1731 г., чтобы офицеры успели обмундироваться к именинам императрицы. Предложение это было одобрено Адмиралтейств-коллегией в конце января, а 18 февраля последовал именной Высочайший указ об отрешении от службы адмирала Сиверса и детей его с повелением им жить в Кексгольмских пожалованных им деревнях. Вице-адмирал Сандерс был назначен вместо Сиверса заведующим кронштадтскими строениями, а генерал-майору Алексею Шаховскому, прокурору Адмиралтейств-коллегии Соймонову и капитану Андрею Хрущову поручено было произвести поверку счетов Сиверса. 1 мая состоялось именное повеление "о взятии в казну и об отдаче в ведение полицеймейстерской канцелярии строящегося в Петербурге за речкою Мьею каменного дома Сиверса за имеющийся на нем казенный долг в 3299 руб.". Такое быстрое падение недавно еще полновластного адмирала вовсе не было редким исключением в то "грозное, по выражению Петрова ("История С.-Петербурга"), время, пору подозрений и захватов по самым ничтожным поводам", но причину такой немилости объясняют различно. Берг полагает, что виновником падения Сиверса был вице-канцлер граф Остерман, который был преданнейшим другом адмирала Крюйса, всем был ему обязан и уже в силу этого очень не любил Сиверса, как известно, сильно не ладившего с Крюйсом. Манштейн объясняет несчастие Сиверса его чрезмерной осторожностью и нерешительностью в действиях 26 февраля 1730 г. В этот день велено было вторично присягать императрице Анне Иоанновне, принявшей самодержавие. Сиверс замедлил приведением к присяге морских служителей, желая сперва узнать в Петергофе обо всем происшедшем в Москве. Через некоторый промежуток времени он совершил привод к присяге, но его проволочкою воспользовались его недруги (между прочим, и Миних), чтобы очернить его в глазах императрицы. Наконец, Корсаков ("Воцарение Императрицы Анны Иоанновны") объясняет его падение тем, что у него найдены были копии с "кондиций", предложенных верховниками (что считалось в то время тяжким преступлением), и он уличен был в сочувствии Голштинскому принцу. Восемь лет Сиверс провел в изгнании. Только 9 января 1740 г. ему позволено было по его прошению приехать для лечения в Петербург. Здесь он и умер в декабре месяце того же года. Жена его после его смерти подала прошение в Адмиралтейств-коллегию о выдаче ей заслуженного прежде ее мужем жалованья, и по постановлению Кабинета ей было выдано 1900 рублей. Елизавета Петровна, вступив на престол, вспомнила об этом сподвижнике ее отца и 10 августа 1744 г. дала Адмиралтейств-коллегии следующий указ: "Жене адмирала Сиверса Софии Елисавете Нумерс и детям ее отдать в вечное владение вместо заслуженного мужем ее жалованья лифляндскую мызу Екзекали и кронштадтский флагманский каменный дом".
источник:
Большая биографическая энциклопедия
Последний раз редактировалось CLIPER; 14.11.2018 в 23:01.
Матвей Христофорович Змаевич (Матия Крстов, серб. Матија Змајевић, хорв. Matija Zmajeviс; 6 января 1680, Пераст, Далмация (ныне Черногория) — 23 августа (3 сентября) 1735, Российская империя) — российский флотоводец. Происходил из знатной семьи Змаевичей из города Пераст в Бока-Которском заливе Адриатического моря (ныне в Черногории), племянник архиепископа Андрии Змаевича.
Адмирал Матия Змаевич, или, как его звали в России, Матвей Христофорович, родился 6 января 1680 г. в городе Пераст. Это небольшой порт в Далмации, ныне Черногории, на побережье Южной Адриатики. Там существовала одна из первых мореходных школ морского капитана Марко Мартиновича. В 1697 году [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] отправил в Венецию, которой в то время подчинялись славянские земли Черногории и Хорватии, графа П.А. Толстого и Григория Островского для выяснения возможности обучения там будущих морских офицеров. Правители Венеции порекомендовали им знаменитого Марко Мартиновича. В донесении Петру I Григорий Островский писал: "А народ здесь славянский, говорит также и по-русски, при плавании на кораблях, а также в бою очень подготовлен и в сражении на море подготовлен лучше, чем венецианцы. В боях против турок на боевых кораблях и галерах, этот народ можно похвалить и лучше их для морского боя нет". Марко Мартинович охотно согласился обучать российских дворян премудростям морского дела. Петр I назначил ему гонорар в размере 50 дукатов в месяц. В 1697г. из Петербурга через Венецию в Пераст была отправлена на учебу первая группа из 17 бояр и дворян. Морскую практику они проходили на кораблях Мартиновича на Адриатическом и Средиземном морях.
Спойлер:
В этом же Перасте в семье известного морского капитана Крсто Змаевича родился будущий адмирал молодого российского флота Матия Змаевич. В юности он обучался морскому делу у своего отца. Предположительно, окончил известную морскую школу капитана Мартиновича и уже в возрасте 18 лет стал капитаном корабля, много плавал и участвовал в морских сражениях против турок на Адриатике. В 1697 г. город Пераст посетил граф П.А. Толстой. Он побывал в гостях у капитана Матии Змаевича и предложил ему поехать на службу в Россию, однако тогда это предложение не было принято. В 1709 г. Змаевич был обвинен в заговоре и убийстве человека. Состоялся суд, который приговорил его к смертной казни, но Змаевич успел скрыться в Республике Дубровник. Затем он уехал в Константинополь, где в то время послом России был граф П.А. Толстой. Вскоре началась русско-турецкая война. Турки их арестовали и обоих посадили в тюрьму. После окончания войны, в 1712 году, Змаевич был освобожден и выразил желание поехать на морскую службу в Россию. По рекомендации графа Толстого он направился в Карловы Вары, где в то время находился на лечении Петр I. Царь принял его 3 ноября 1712 г. и устроил ему очень серьезный экзамен по морскому и военному искусству. Об этом экзамене Змаевич написал своему брату Вицку: "Русский царь очень хорошо знает навигацию и ведение войны на море. Экзамен продолжался более двух часов, и в конце царь был удивлен моей подготовленностью, а я был счастлив, что так хорошо все закончилось". После этого Петр I издал указ: "Выделить корабль по собственному выбору Змаевича, присвоить ему звание капитана 1 ранга" и отправил его и Петербург.
Начиная с 1700 г. Россия находилась в состоянии войны со Швецией. В июне 1714 г. российский галерный флот под командованием [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] доставил провиант в Гельсингфорс, а затем должен был следовать в Або. Но путь ему преградила шведская эскадра, в составе которой было 16 крупных кораблей, 8 галер и 5 других судов, стоявших у мыса Гангут (Ханко). По другим данным, эта эскадра насчитывала 13 линейных кораблей, 4 фрегата, 6 больших и малых галер и других судов. Главные силы русского галерного флота (64 галеры) находились в бухте, в районе Тверминне. Шведский флот стоял на якоре, у Гангута, преграждая путь русским судам. Положение было тяжелое, и Апраксин немедленно отправил в Ревель донесение царю с просьбой для отвлечения шведов от Гангута сделать диверсию корабельным флотом. Петр I прибыл к месту расположения галерного флота в Тверминне 18 июля 1714 г. Ознакомившись с положением, он решил перетащить галеры через перешеек (около 1170 сажень) полуострова. Немедленно приступили к постройке помоста и приготовлению катков. Когда же было обнаружено движение шведского флота, Петр отказался от этого плана и приказал флоту немедленно готовиться к выходу из бухты, а часть галер отправить в обход отряда шведского флота.
Утром 26 июля первые 20 скампавей под командой капитан-командора Змаевича отправились но назначению. Погода вполне благоприятствовала переходу - на море стоял штиль. Заметив движение русских судов, шведский адмирал Ватранг приказал своим кораблям сниматься с якоря. Сразу же был открыт сильный огонь по русским судам. Но галерам Змаевича удалось проскочить без всяких потерь, а вскоре за ними прошел и другой отряд из 15 скампавей под командой бригадира Лефорта. Скампавеи Змаевича блокировали отряд Эреншельда в шхерах. Петр I предлагал шведам сдаться, но получил отказ. Тогда начался бой, продолжавшийся три часа, и, как об этом позднее писал царь, "после отчаянного сопротивления сначала шведские галеры и шхерботы а затем и фрегат "Элефант" спустили флаги". Адмирал Эреншельд сдался в плен. В результате этого боя русским достались 10 шведских кораблей. Когда Змаевич доложил об этом Петру I, то царь снял свою шпагу и подарил ее Змаевичу.
После победы в Гангутском сражении Петр I с пятью скампавеями, пленным Эреншельдом и его офицерами ушли в Петербург. После этого царь, давно имевший чин генерала в армии, был произведен в вице-адмиралы. В Санкт-Петербурге было отмечено, что решающее значение для достижения победы имели прорыв отряда русского галерного флота под командованием капитан-командора М. Змаевича и блокирование им шведского отряда адмирала Эреншельда.
В 1715-1716 годах Змаевич выполнял различные задания в Финском заливе. В 1718 году на корабле, которым он командовал, царь Петр путешествовал на Аландские острова. В кампании 1717-1719 гг. галерный флот под его командованием участвовал в различных операциях против Швеции, в том числе действовал в Стокгольмских шхерах совместно с отрядами войск князя Барятинского и Стрелкова. В 1719г. Змаевич получил звание вице-адмирала и стал членом Адмиралтейств-коллегии, руководил строительством Галерной гавани в Петербурге.
По свидетельству современников, именно Змаевич чаще всего принимал выпускные экзамены в Навигацкой школе. В 1723 г. он был направлен на строительство новых кораблей: 15 десантных и 15 галер для речной флотилии на Дону. В 1725 г. его вызвали в Петербург, где он участвовал в похоронах императора Петра Великого. Ему была предоставлена честь нести корону Романовых, которой был коронован царь. С 1725 г. он - командующий галерным флотом и главный командир Петербургского порта. Екатерина I наградила его 21 мая 1725 г. орденом Александра Невского, а 7 мая 1727 г. ему присваивают звание адмирала.
После смерти Екатерины I и вступления на престол 12 летнего Петра II, управление государством было поручено Тайному совету, где главным лицом был князь Меньшиков. Флот к тому времени был окончательно заброшен. В 1728 г. Змаевич был необоснованно обвинен в растрате казенных денег и злоупотреблении властью. Суд приговорил его к смертной казни. Но приговор не успели привести в исполнение, а потом эту судимость с него сняли. Весной 1733 г. Змаевича отправили в Астрахань и назначили губернатором, где он занимался постройкой порта и кораблей для Каспийской флотилии. Там он находился до окончания своей службы.
По ее завершения он получил имение недалеко от Воронежа, в Таврове, где и умер 13 августа 1735 г. Похоронен Змаевич с соблюдением всех военных почестей в римско-католической церкви Св. Людовика в Москве.
Бюст Матия Змаевича перед собором города Пераст (Черногория).
Неизвестный скульптор
Иван Михайлович Головин (1680 —1737) — вице-адмирал (1732), русский военный деятель, сподвижник [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Однофамилец известного деятеля петровской эпохи графа [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] (1650—1706). Кавалер ордена Александра Невского.
Спойлер:
Имеются значительные расхождения в датах жизни. Военная энциклопедия (1915 год) указывает годы жизни 1673 – октябрь 1738; «Хронос» указывает 1672 —1737.
Сын стольника и воеводы, затем боярина Михаила Петровича Головина (?—1689). По утверждению биографии на Хроносе, датирующей рождение И. М. Головина 1672 годом, будущий адмирал ещё в 1695-96 годах участвовал в Азовских походах Петра I. Остальные источники, показывающие 1680 год рождения, такой информации не дают. На более ранний, 1672 год рождения, ориентируется в своих рассуждениях о происхождении фамилии Головиных писатель и критик Алексей Скляренко, называющий И. М. Головина денщиком Петра I, но не приводящий ссылок на это утверждение.
Пересечением знаменательных этапов в биографиях Ивана Михайловича Головина и его видного однофамильца было знаменитое Великое посольство 1697-98 годов. Однако если 47-летний Ф. А. Головин был в нём одним из трёх главных лиц — великих полномочных послов, то 17-летний И. М. Головин был одним из нескольких десятков (всего посольство насчитывало до 250 человек) перспективных юношей, которых царь взял с собой в Европу с целью обучить передовым европейским технологиям.
Спойлер:
Выражение «сопровождал Петра I в поездке в Амстердам», использованное биографом Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона может искажать представление о том, с чего началась карьера будущего адмирала. Речь шла не о пассивном «сопровождении»: в Амстердаме Пётр определяет юношу к работе на верфи, где царь некоторое время трудится и сам. Успехи И. М. Головина в освоении морского дела налицо, так как затем, в 1701 году царь посылает его продолжить практику кораблестроения в Венецию для обучения галерному строению и итальянскому языку. Веберг в статье, посвящённой Головину («Русский Архив», 1872) утверждает, что по возвращении из-за границы он получил от царя шуточный титул князя-боса с жалованием в 60 алтын в год — за то, что возвратясь из-за границы, не знал якобы не только языка, но и кораблестроения.
По возвращении в Россию И. М. Головин поступает на военную службу. В 1712 году, на следующий год после Прутского похода, получает чин генерал-майора. В 1714 году И. М. Головин уже на Балтике, где принимает отряд из 9 скампавей — быстроходных судов русского галерного флота. 27 июля (7 августа) 1714 года в сражении под Гангутом русский флот одерживает победу, свой вклад в которую вносит и отряд Головина.
Следующий, 1715 год поначалу складывается для русского флотоводца менее удачно: он попадает в плен к шведам. Однако в том же году И. М. Головина обменивают на пленных шведских офицеров, и он продолжает служить отечеству. В 1717 году Пётр назначает Головина «обер-сарваером» (от англ. survey инспектировать, наблюдать; в советской терминологии XX века наблюдатели заказчика на военных производствах назывались военпредами). В формулировке биографии на «Хроносе» — «в 1717 году назначен главным кораблестроителем».
В мае 1720 года «военпреду» Головину приходится, очевидно, в критической ситуации, самому временно взять под своё личное руководство одно из важных предприятий петровского «военно-промышленного комплекса» — Петровский якорный завод. Но период работы хозяйственным руководителем не затянулся, и уже в июне того же года И. М. Головин получил назначение камер-советником в адмиралтейств-коллегию. Статья «Судостроение» в Энциклопедии Санкт-Петербурга называет И. М. Головина в числе видных судостроителей.
Эта «тыловая служба» оказалась для И. М. Головина лишь временной полосой в его биографии: Пётр I не списал его со счетов, как человека военного. В 1722 году царь берёт с собой И. М. Головина в Персидский поход.
Назначение И. М. Головина генерал-кригскомиссаром флота, производство в соответствующий этой должности чин вице-адмирала и награждение его орденом Александра Невского состоялось уже после смерти Петра, в 1725 году. В июле того же годе ему «повелено присутствовать в адмиралтейств-коллегии».
В год воцарения Анны Иоанновны (1730) И. М. Головина фактически списывают из флота, производя в полные генералы и освобождая от всех должностей. Два года спустя, в 1732 году его возвращают из опалы, вновь переименовывают в адмиралы и назначают командиром галерного флота на Балтийском море.
Супруга И. М. Головина — урождённая Мария Богдановна Богданова.
Сын И. М. Головина, Александр Иванович Головин (умер в 1766 году), также стал адмиралом (15 (26) мая 1757 года) и командиром галерного флота. Помимо должностей, унаследовал от отца дом «в 53 покоя» вблизи Зимней канавки, выстроенный по проекту Н. Ф. Гербеля. Внутри этого семейного особняка А. И. Головин устроил для своей матери церковь, для чего воспользовался имуществом церкви, ранее существовавшей в Адмиралтействе. Освящённая 16 (27) марта 1757 года в честь апостола Андрея Первозванного, домовая церковь адмирала Головина просуществовала до его смерти в 1766 году).
Дочь Евдокия была замужем за Александром Петровичем Пушкиным (умер в 1726 году) — прадедом А. С. Пушкина.
Николай Фёдорович Головин (1695 — 15 (26) июля 1745, Гамбург) — русский военно-морской деятель, граф, командующий Балтийским флотом в русско-шведскую войну (1741—1743), президент Адмиралтейств-коллегии, генерал-губернатор Санкт-Петербурга, адмирал (с 1733), сенатор, кавалер ордена Андрея Первозванного.
Сын сподвижника [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] — [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. После смерти отца (1706 год) находился под опекой [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. С 1706 года он со старшим братом Александром учился в Навигацкой школе. По указу от 31 мая 1708 года братьев послали для изучения морского дела за границу. 8 лет Николай служил на английских судах, ходил до Португалии и берегов Египта, за год на голландских кораблях побывал в Балтийском море. В 1712 году, хорошо зная английский язык, моряк помогал стольнику Салтыкову покупать корабли для флота в Англии. По возвращении в 1717 году его определили во флот подпоручиком. Но 3 ноября молодого офицера экзаменовал сам царь и произвел в лейтенанты.
Спойлер:
В 1718 году Головин служил асессором комиссии военного суда, в 1719 - доверенным лицом Петра I на корабле «Перл» в эскадре капитан-командора Фангофта плавал между Готландом и Курляндским берегом, в ночь на 24 мая участвовал в успешной высадке десанта на остров Аланд. Когда стало известно, что британская эскадра направляется на Балтику, в июне на фрегате «Самсон» Головина царь послал с письмом в Зунд к английскому адмиралу Норрису и в августе вернулся с сообщением о состоянии английского флота и намерениях англичан.
31 января 1720 года Николая Головина произвели в капитан-лейтенанты. В кампанию 1721 года он командовал кораблем «Арондель» Ревельской эскадры капитан-командора Фангофта и 22 октября получил не в очередь чин капитана 3-го ранга, в 1723 году водил корабль «Принц Евгений» в практическом плавании с флотом до Ревеля, а 14 декабря 1724 года был назначен присутствовать в адмиралтейской конторе. Моряк служил под председательством капитан-командора [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и некоторое время исполнял обязанности директора.
После смерти Петра I в судьбе Головина произошли серьезные изменения. Потребовалось послать в Швецию на замену послу М. П. Бестужеву-Рюмину надежного человека, способного бороться за интересы России. В июле 1725 года Н. Ф. Головина назначили чрезвычайным посланником к шведскому двору. Опираясь на сторонников мирных отношений с Россией, Головин стремился не дать втянуть Стокгольм в антирусский ганноверский союз. Союз этот был образован для противодействия политике Екатерины I, которая ради интересов своей дочери Анны, бывшей замужем за герцогом голштинским, хотела воевать с союзной Данией за Шлезвиг, ранее принадлежавший Голштинии.
В сентябре 1725 года Головин предлагал по совету сторонников России усилить ревельский флот, в декабре сообщал, что король часто беседует с французским и английским послами. В 1726 году переговоры продолжались. Англия и Франция не скупились на подкуп шведских политических деятелей, как и Головин, которому приходилось тратить немало из собственных средств.
В апреле 1726 года граф Горн огласил в шведском Сенате письмо посланника в Петербурге Цедеркрейца о том, что Россия готова прислать галерный флот с 30 000 войск, если шведы будут действовать против интересов Голштинии. Это известие вызвало военные приготовления в Швеции. Когда же вместо русской прибыла английская эскадра, в Стокгольме говорили, что она спасла страну от вторжения. Несмотря на посылку в поддержку Головину искусного дипломата В. Л. Долгорукого, Швеция в 1727 году все же вступила в ганноверский союз.
Как моряк Головин по поручению генерал-адмирала Ф. М. Апраксина принимал участие в найме штурманов для флота. 28 апреля 1726 года он стал капитаном 2-го ранга, 5 мая был пожалован в генерал-адъютанты по флоту (в чине капитана 1-го ранга).
Летом 1727 года моряка отправили для лечения в Ахен. Осенью он вернулся на свой дипломатический пост и в ноябре 1727 года донес о письме Меншикова к шведскому сенатору Дибену. Это письмо, прочитанное на заседании Верховного тайного совета, дало основания противникам Меншикова обвинять его в измене и сослать в Сибирь.
Остававшийся чрезвычайным посланником в Швеции после отъезда Долгорукого, Головин сообщал о том, что идут переговоры о войне Турции против России и Австрии. В Стокгольме ожидали волнений в России после смерти Екатерины I. Считая, что пришло время вернуть потерянные при Петре I земли, граф Горн хотел только, чтобы нападающей стороной оказалась Россия. Посланник писал: "Здесь недоброжелательные к России люди очень жалеют об удалении князя Меншикова от двора, говорят явно, что они потеряли в своих намерениях великого патрона". Однако в конце 1727 года отношение к Головину заметно улучшилось. Дворы Англии и Франции не рекомендовали до времени начинать войну с Россией. Посол в России Цедергельм сообщил, что если русские корабельный и гребной флоты ветшают и слабеют, то армия готова в три дня выступить. Кроме того, вражда короля с Горном заставила монарха быть любезным с посланником великой державы. В апреле 1728 года король призвал Головина в кабинет и сообщил, что хотел бы восстановления дружбы Швеции с Россией, и предлагал встретиться с Петром II в Германии.
В 1830 году Головин уже императрице Анне Иоанновне сообщил, какие суммы денег он передал влиятельным политическим деятелям Швеции, включая графа Горна, однако он не хотел бы, чтобы Горна весной следующего 1731 года избрали ландмаршалом сейма. В декабре моряк сообщал, что партия Горна опирается на средства послов Англии и Франции. Для подкупа ему к 1831 году переслали 10 000 рублей с письмом, в котором была выражена надежда императрицы на успех. Головин отвечал:
"...английский министр Финч получил от своего двора 60 000 фунтов стерлингов и почти ежедневно угощает у себя сенаторов и других знатных особ... поэтому я переведенною ко мне суммою никак не в состоянии отвратить предложения английского двора...".
Вновь избранный маршалом сейма Горн старался о союзе с Францией, однако король предпочел сближение с Россией. Гоф-канцлер в разговоре с Головиным поинтересовался, что Швеции надо сделать, чтобы Россия взяла на себя голландский долг. Посланник предложил подготовить проект союза для рассмотрения русским двором. Сам король говорил с Головиным о том, что желает возобновить русско-шведский союз. Однако союз этот так и не состоялся в 1732 году. Правда, не был подписан и союз с Данией, коего добивалась Франция. Шведские правящие круги продолжали искать, кому бы подороже продаться. Но, во всяком случае, войны со Швецией удалось избежать.
Очевидно, в Петербурге были довольны деятельностью Головина, но предпочли использовать как моряка. 28 апреля 1730 года его произвели в шаутбенахты, 5 апреля отозвали из посольства. Дипломат оставил по себе хорошую память; в его честь шведы даже выбили медаль.
После возвращения 9 апреля 1732 года Н. Ф. Головина пожаловали орденом Св. Александра Невского, 13 апреля произвели в вице-адмиралы с назначением генерал-инспектором флота и адмиралтейств. В этом качестве моряк присутствовал в Адмиралтейств-коллегии и старался наладить порядок и законность, в первую очередь по счетной и строительной частям. По его инициативе с флота были уволены 2000 увечных и престарелых нижних чинов. 11 мая 1732 года вышел подготовленный Головиным устав о разведении, посеве и рубке лесов. После пожара и наводнения 1732 года в Кронштадте граф получил разрешение императрицы передать губернские дома в Кронштадте флагманам и адмиралтейским чинам в потомственное владение. В августе он и сам получил в вечное владение дом бывшего адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] в Кронштадте. Еще 3 июня по его прошению царица пожаловала Головину бывшее село А. Д. Меншикова Ивановское с деревнями и слободками в Севском, Рыльском и Путивльском уездах с 8720 душами, предоставила высокое жалованье.
Особое значение имела деятельность Головина в Воинской Морской комиссии. 24 января 1732 года, после того как президент Адмиралтейств-коллегии П. Сиверс получил ряд выговоров от кабинета, императрица Анна Иоанновна повелела всем флагманам подать в письменном виде предложения по совершенствованию флота. Воинская Морская комиссия под председательством А. И. Остермана в составе адмиралов Н. Ф. Головина, [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], П. П. Бредаля, В. А. Дмитриева-Мамонова была организована, "понеже в содержании флота и морской нашей силы не меньше нужды, пользы и безопасности государства нашего состоит". Ей следовало рассмотреть поданные предложения и выработать меры, помогающие привести в порядок флот и адмиралтейства.
Комиссия составила новое положение об устройстве флотского управления. Так как предложений извне оказалось немного, комиссия основывалась главным образом на соображениях ее членов. В начале 1733 года был утвержден новый штат флота, по которому ликвидировали некоторые офицерские чины для более быстрого производства. Число флагманов ограничили 2 адмиралами, 2 вице-адмиралами, 2 контр-адмиралами и 1 генерал-адмиралом. В ответ на запрос комиссии, содержать ли флот, равный петровскому, императрица повелела для начала иметь 27 линейных кораблей, 6 фрегатов, 2 прама, 3 бомбардирских судна, 8 пакетботов.
25 марта 1733 года Н. Ф. Головина произвели в адмиралы с назначением президентом Адмиралтейств-коллегии. Уже в мае 1733 года моряк внес предложение награждать кораблестроителей в зависимости от размера построенных ими кораблей. По его указанию в Данциге закупили корабельный лес. С 1732 года адмирал потребовал вместо ведения журналов оформлять отдельный протокол по каждому вопросу, что увеличило объем бумаг в 3-4 раза. Однако в феврале 1737 года он же и отменил свое предложение, вернувшись к системе журналов, как в Сенате. В августе 1733 года Головин наблюдал за постройкой в галерной гавани деревянной церкви во имя Живоначальной Троицы. В октябре адмирала назначили состоять начальником 2-й флотской дивизии и командиром 1-го морского полка.
Первым крупным делом Головина как президента стала подготовка флота к действиям под Данцигом. 22 февраля 1733 года в Кабинете императрицы собрались на совещание министры, Сенат и генералитет. Среди собравшихся был и вице-адмирал Головин. Рассмотрев письмо из Польши о претензии на престол Станислава Лещинского, которого поддерживала Франция, собравшиеся решили, что нельзя допустить к власти кандидата, зависящего от корон французской, шведской и Турции, и следовало сформировать сильный корпус, который при необходимости мог бы перейти границу и действовать по указаниям русского министра в Варшаве. 31 июля корпус Ласси из Лифляндии вступил в Польшу и 20 сентября, двигаясь почти без остановок, достиг Праги, пригорода Варшавы. Под прикрытием войск сторонники России избрали королем саксонского курфюрста Фридриха-Августа. Однако Станислав Лещинский обосновался в Данциге. Войска Ласси в январе 1734 года заняли Торн. Под Данциг фельдмаршал послал графа Миниха. В марте 1734 года тот овладел пригородом Данцига и повел осаду. До мая, несмотря на обстрел и попытку штурма, гарнизон упорно защищался в ожидании французской помощи. 13 мая с 11 французских кораблей были высажены войска, которые 16 мая атаковали русские позиции, но были отражены.
В начале июня подошла русская эскадра Гордона. Головин наблюдал за ее подготовкой в Кронштадте и действовал энергично, пока корабли не выступили. Появление эскадры сыграло свою роль. Французские корабли, приняв войска, ушли; один из фрегатов был взят русскими моряками. Лишившись поддержки с моря, 12 июня французы по требованию Миниха сдали крепость Вексельмюнде, 13 июня - укрепление Мюнде, а 17 июня русские корабли с пленными французами на борту вышли из Данцига в Кронштадт, ибо появились сведения о прибытии 8 французских кораблей с войсками. Так как помощь не пришла, Станислав Лещинский бежал, а Данциг 28 июня подчинился королю Августу III.
Адмирал часто ездил в Кронштадт, наблюдал за постройками, отправлял эскадры в море. Нередко он бывал в Морской академии; по его представлению профессоров математики пожаловали офицерскими чинами, а профессора Г. Фарварсона - чином бригадира. Граф заботился об отправке гардемарин в плавания для морской практики.
В 1736 году возобновлен был созданный Петром I Высший суд. В его состав вошел и адмирал Головин. Он участвовал в рассмотрении дел. 24 мая того же года он добился повеления направлять солдат петербургских и кронштадтских гарнизонных полков на строительство Кронштадтского канала и доков.
Высочайшим указом 1 августа 1737 года Головина назначили председателем комиссии по возведению зданий на погорелых местах Санкт-Петербурга. Французский посол де ла Шетарди писал: "Адмирал граф Головин человек умный и знакомый с теорией своего ремесла, но у него нет опытности; он страстно любит англичан и ничего не делает без их совета".
Адмирал жил широко. Крупного жалованья и доходов от деревень не хватало. Не раз императрица выдавала ему значительные суммы в долг и в счет жалованья для уплаты долгов. Видимо, отсюда и появились сведения о злоупотреблении Головина. 29 мая 1738 года в высочайшем указе на имя Адмиралтейств-коллегии было выражено неудовольствие императрицы по поводу самовольного поступка президента коллегии, обвинявшегося в неправильном использовании казенных сумм, с назначением особой комиссии для исследования дела. Однако ни комиссия, ни Сенат при проверке не установили злоупотреблений и не поколебали доверия императрицы к адмиралу. После смерти в октябре 1738 года[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] Николаю Федоровичу поручили также начальство галерным портом и флотом.
3 апреля 1739 года адмирал исходатайствовал указ о не назначении морских офицеров на непринадлежащие их званию должности и о возвращении во флот откомандированных для береговых служб офицеров; в своем представлении он писал, что "...землемерие принадлежит инженерству и геодезистам, а не морскому искусству, и что командировка лейтенанта к делу бичевника то же подлежит морскому искусству, как бы хлебнику корабли делать".
9 ноября 1740 года Анна Леопольдовна провозгласила себя правительницей. Рассчитывая на поддержку Головина, она наградила его орденом Св. Андрея Первозванного. Однако первое место в Адмиралтейств-коллегии занял новоиспеченный генерал-адмирал А. И. Остерман. В ночь на 25 ноября 1741 года, когда к власти при помощи гвардии пришла Елизавета Петровна, граф Головин прибыл в числе первых присягнуть новой императрице. Утром 25 ноября он объявил Адмиралтейств-коллегии, чтобы не выполняли приказы генерал-адмирала. 30 ноября, в орденский праздник Андрея Первозванного, адмиралу вручили золотую цепь ордена. Остермана оставили при делах Иностранной коллегии. Головин руководил Адмиралтейств-коллегией единовластно и лишь посылал промемории генерал-адмиралу. Когда Остермана отставили от высших постов, Головин вновь занял первое место в морской иерархии.
3 декабря 1741 года Головина назначили членом комиссии "для описи пожитков и деревень и к разобранию долгов заарестованных персон". 12 декабря Елизавета указом восстановила значение Сената. В числе других сенатором был назначен Н. Ф. Головин. 13 декабря он стал также действительным тайным советником и членом конференции управления иностранных дел. Ему следовало вместе с канцлером А. М. Черкасским и вице-канцлером А. П. Бестужевым-Рюминым обсуждать при дворе важнейшие вопросы внешней политики. Адмирал также получил главное командование галерным портом и флотом.
В 1742 году было решено по предложениям Головина строить эллинг для ремонта кораблей и мокрый док в Кронштадте. Когда в феврале 1742 года императрица для коронации выехала в Москву с большинством Сената, Головин оставался первоприсутствующим среди оставшихся его членов.
Тем временем продолжалась русско-шведская война 1741 - 1743 годов. В 1742 году после отъезда Ласси в Финляндию Головин стал главнокомандующим войсками для защиты Санкт-Петербурга от нападения шведов. Он принимал деятельное участие в вооружении и снабжении флота, высланного в море под начальством [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] против шведского флота. Адмирал критиковал нерешительную тактику Мишукова, избегавшего столкновения со шведами.
В 21 апреле 1743 года самого Головина определили командующим Балтийским флотом. Приняв командование, он деятельно принялся готовиться к боевым действиям. По его предложению для пополнения экипажей были выделены 2 полка, в Финляндии набирали матросов. 24 апреля адмиралу была дана инструкция стараться неприятеля отбить от мыса Гангут, чтобы позволить пройти гребной флотилии, а затем по договоренности с Ласси корабельному флоту следовало наступать далее и высылать галеры к берегам Швеции. Следовало также наблюдать за неприятельским флотом и оберегать от него берега Прибалтики, а при необходимости атаковать неприятельский флот, даже если тот будет располагать не меньшими, но равными силами.
Несмотря на переговоры, начатые в Або, боевые действия продолжались. Шведы не соглашались на территориальные уступки. Они намеревались наступать войсками, сосредоточенными у Торнео. Гребную флотилию с января снаряжали в Стокгольме. Корабельный флот уже 30 апреля направился к Гангуту и выслал эскадру для крейсирования между мысом и островом Даго. Его целью было прикрыть движение своей гребной флотилии и преградить путь русской.
По российскому плану, сухопутным войскам следовало удерживать Финляндию, выдвинув отряд в сторону Торнео. Основную задачу (высадку в Швеции) предстояло осуществить гребной флотилии при поддержке корабельного флота. Весной 1743 года парусные корабли стояли в Ревеле, Кронштадте и Гельсингфорсе, а гребные суда базировались на Борго, в Фридрихсгаме, Выборге и Санкт-Петербурге. Узнав о нападении шведов на Аландские острова 28 марта (8 апреля), часть галерной флотилии генерала Кейта и Ревельская эскадра направились к полуострову Гангут для прикрытия выдвижения главных сил. Суда Кейта, пройдя мимо Гангута к Аландским островам ранее подхода шведского флота, обнаружили неприятельскую гребную флотилию. После боя у острова Корпо 20 мая шведы отступили, что позволило Кейту занять позицию у острова Сотгунга и ожидать подхода главных сил.
Корабельный флот также был готов ранее, чем в предыдущем году. 7 августа 1742 года Адмиралтейств-коллегия решила, по примеру Петра I, держать постоянно и оставлять на зимовку эскадру в Ревеле, чтобы весной быстрее ее выводить в море. В Ревеле зимовали 7 линейных кораблей и 2 фрегата. Уже 15 апреля 1743 года ревельская эскадра вытянулась на рейд, а 28 апреля вышла к Наргену и затем крейсировала в море. 4 мая Головин поднял флаг на корабле «Св. Петр», 7 мая флот посетила императрица, а 9 мая кронштадтская эскадра выступила в море и 13 мая соединилась с ревельской. 15 мая 16 кораблей, 2 фрегата и 14 других судов направились в крейсерство между Гангутом, Рогервиком и Оденсхольмом для наблюдения за шведами, и 24 мая с них увидели шведский флот из 21 единицы у Гангута.
Головин собрал совет, на котором предложил решительные действия. На консилиуме 25 мая против предложения Головина приблизиться к шведскому флоту и искать способ атаковать его брандерами и бомбовыми судами выступили 14 участников, в том числе оба контр-адмирала (Барш и Калмыков). Большинство стояло за то, чтобы оставаться под парусами и послать донесение Ласси. Несогласный с решением Головин внес в протокол свой протест: "Неприятель может усилиться прибытием к нему военных кораблей или от бессилия его иногда может от норда с крепким ветром и вовсе от нас уйти; для того чтоб неучинением поиска и упущения ныне способного случая, мне, яко главному командиру, не причтено было нерадение и к слабому поступку; ибо по силе генерального регламента вижу себя принужденным ныне с большею частию голосов, с немалым сожалением, быть согласну. Что же некоторые изволили объявить, что оное над неприятелем действо немалому газарду (риску) подлежит; а понеже в войне никогда без газардования военных действий не бывает, того ради при атаке газарду с обеих сторон миновать не возможно".
Тем временем 26 мая гребной флот П. П. Ласси (106 гребных судов с десантом) вышел к Тверминне, но дальше продвинуться не мог: у Гангута путь на запад, к Або, преграждала шведская эскадра. Фельдмаршал приказал Головину прибыть с флотом. Тот получил приказ 29 мая, но шторм заставил укрыться в Рогервике (Палдиски). Только 2 июня эскадра подошла на 2-3 мили к Тверминне, и Головин послал приглашение Ласси на консилиум. 4 июня Ласси прислал адмиралу предписание идти к Гангуту и атаковать или так расположиться около него, чтобы галеры могли пройти под берегом. Фельдмаршал также прислал высочайший указ от 28 мая, рекомендовавший не рисковать ввиду скорого мира. Из-за противоречивых указаний консилиум моряков решил встать против неприятеля на якоря; если бы противник решил сниматься, следовало идти за ним, чтобы открыть путь для галер.
Шведский адмирал Утфаль располагал 13 линейными, 2 бомбардирскими кораблями, 3 фрегатами и галиотом против 14 линейных, 2 бомбардирских кораблей, 2 фрегатов и 2 брандеров Головина. Противники имели равные силы, и по регламенту Головин не имел права вступить в бой. 6 июня флот подошел к мысу. Головин построил корабли в линию на якорях против неприятеля. Первый день ограничился перестрелкой отдельных отрядов. 7 июня флоты сошлись близко. Головин надеялся на сражение, но тихий ветер и туман позволили шведам уклониться от боя. 8 июня Утфаль, получив подкрепления, пошел на сближение. В бой шведы так и не вступили, а вечером ушли к Дагерорду. Это позволило гребной флотилии Ласси пройти вдоль берега мимо Гангута к Аландским островам и 12 июня соединиться с Кейтом. Мир прекратил его наступление к берегам Швеции.
Головин, не преследуя противника, 9 июня прибыл в Рогервик. Идти к Ламеланду из-за навигационных опасностей консилиум не решился, и флот ушел в Ревель, где стоял 30 дней. 16 июля был подписан Абоский договор, 7 августа ратифицированный Елизаветой Петровной. 5 июля Головину был послан указ крейсировать между Дагерордом и Аландскими островами до возвращения войск в Россию. Флот после крейсерства 21 августа вошел на рейд Ревеля. Было решено, если до 26 августа не будет нового указа, возвращаться в Кронштадт.
Тем временем избрание наследником шведского престола не датского принца побудило Данию угрожать вторжением Швеции с моря и из Норвегии. Шведы обратились за помощью к России. 22 августа императрица запросила влиятельных лиц, как помочь шведскому королю. Было решено послать в Гельсингфорс до наступления больших холодов 30 галер генерала Кейта (который уже вернулся в Кронштадт). 3 сентября было решено отправить Кейта зимовать в Стокгольм. Прибывшие на гребных судах полки были торжественно встречены жителями шведской столицы.
Корабельному флоту Головина следовало весь сентябрь оставаться в море, идти до Карлскроны и далее для прикрытия во взаимодействии со шведским флотом избранного шведского наследника. Адмирал получил указ 27 августа и собрал консилиум, который решил, что можно идти, если провизия будет доставлена не позднее 10 сентября, и запрашивал, укрываться ли в шведские порты и кому командовать соединенной эскадрой. 7 сентября последовал высочайший указ идти в море, даже если провизия запоздает, при необходимости пользоваться шведскими портами, а командовать русскому адмиралу. 10 сентября Головин вновь созвал совет, который признал поход опасным и неосуществимым. Флагман подписал это решение совета. Так как к 20 сентября провизии прибыло мало, было решено крейсировать до конца месяца и возвращаться. Оставив в Ревеле 21 судно, 27 сентября адмирал привел остальные в Кронштадт. Сам Головин покинул эскадру в Нарве и сообщил о своей тяжелой болезни.
Неисполнением приказа идти к берегам Швеции адмирал навлек гнев императрицы. Он вернулся в столицу 28 октября, по нездоровью не ездил в Адмиралтейств-коллегию и работал на дому. 1 декабря 1743 года Головин просил записать в журнале, что не в состоянии по болезни подписывать дела. 18 июня 1744 года коллегия заслушала высочайший указ об отпуске адмирала в Германию для лечения. Умер он скоропостижно в Гамбурге 15 июля 1745 года.
Адмирал владел английским, французским, шведским языками, был одним из образованнейших и воспитаннейших русских людей своего времени, был трудолюбив, осторожен в деле.
Погребен Н. Ф. Головин в Симоновом, монастыре, могила его не сохранилась. На месте разрушенной церкви в Симоновом монастыре высится Дворец культуры автозавода ЗИЛ. Однако существует замысел установить памятник в честь Н. Ф. Головина и других русских моряков, захороненных там.
[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]
Соймонов Федор Иванович (1692-1780), действительный тайный советник, ученый, гидрограф, картограф, географ. Происходил из старинной дворянской фамилии. Отец его, Иван Афанасьевич Большой, был стольником и имел трех сыновей (кроме Федора были еще Александр и Дмитрий), которым дал хорошее по тому времени образование.
Спойлер:
В 1708 Федор Иванович поступил в Московскую навигацкую школу и по окончании курса в 1713 был произведен в гардемарины. Для усовершенствования в морском деле был послан в Голландию, где пробыл три года. По возвращении в Россию был произведен в мичманы и определен на корабль «Ингерманландия». В 1719 был послан для описания Каспийского моря и устья Волги После представления составленных им описаний и карт Петру I был вновь послан в Астрахань для продолжения описания берегов Каспийского моря. На берегах Каспия Соймонов пробыл до 1716, иногда бывая в Санкт-Петербурге. Карта Каспийского моря, составленная в 1721, была в том же году послана в Парижскую Академию наук Соймонов участвовал и в Персидском походе Петра I в 1722-1723 и составил его описание. Материалы, собранные за период своего пребывания на Каспии, Соймонов обобщил в «Описании Каспийского моря и чиненых на нем российских завоеваний, яко часть истории Петра Великого» (1763). В 1727 переведен в Балтийский флот, в 1730 назначен прокурором в Адмиралтейств-коллегию, а в 1732 назначен обер-штер-кригс-комиссаром флота. В 1734 под командованием Гордона участвовал в блокаде Данцига. С 1736 - на гражданском поприще; прикомандирован для рассмотрения следственных дел помощником к Шафирову, возглавлявшему Сибирский приказ. В 1737 Соймонов успешно выполнил возложенные на него переговоры с ханом Калмыцкой орды Дундуком, прикочевавшему к Астрахани и Царицыну и намеревавшемуся перебраться за Кубань. Соймонов добился, что хан признал себя вассалом императрицы и послал в русскую армию 10 тыс. калмыков В 1738 назначен обер-прокурором Сената с чином генерал-майора. Определенный в Адмиралтейств-коллегию «для надзора при сочинении подробных ведомостей с 1734 по текущий о расходах денежной казны», Соймонов раскрыл ряд упущений и самовольных растрат президента коллегии Н.Ф. Головина, в котором нажил себе врага. В том же году Соймонов издал атлас Балтийского моря под названием «Морской светильник, или Описание Варяжского моря». В 1735 Сойманов издал «Экстракт штурманского искусства...». Назначенный генерал-кригс-комиссаром в Адмиралтейств-коллегию, Соймонов произвел тщательную ревизию и в 1740 подал обширное предложение о необходимости реформ во флоте, которые остались без внимания. В 1740 обвинен по делу А.П. Волынского и приговорен к смертной казни, которая манифестом императрицы была заменена наказанием кнутом и ссылкой в Сибирь в вечную каторгу. Причиной ссылки послужил, видимо, отказ Соймонова подписать показания против Волынского. Соймонов был сослан в Охотск, где находился в 1740-1742. 14.3.1742 он был прощен, но остался жить в Охотске, где впоследствии ему было разрешено поступить на службу во флот. С 1753 руководил Нерчинской экспедицией; составил подробный план и описал берета Амура. В 1757 Соймонов назначен Сибирским губернатором (открыл в Охотске морскую школу, приказал построить несколько новых судов на озере Байкал, построить маяк и гавань при Посольском монастыре; по его инициативе был уничтожен Анадырский острог). В 1763 уволен от должности губернатора и по прибытии в Москву назначен сенатором в Сенатскую контору (1763-1766). В 1766 уволен от всех должностей с чином действительного тайного советника и с пенсией. Соймонов - автор первой русской печатной карты (1720), атласа и лоции (1731), а также «Описания» (1728) Каспийского моря, составитель атласа Балтийского моря (1738). Основал навигацкую школу в Нерчинске (1754) и геодезическую школу в Тобольске (1758). В 1754 составил «Сокращенное описание о приращениях Всероссийской империи».
Источник:
"Хронос"
__________________
Критяне все нечестивцы, убийцы и воры морские, Знал ли из критских мужей кто-либо совесть и честь?
Последний раз редактировалось Сеньор Кортес; 18.05.2012 в 10:40.
Причина: удаление ссылки (пункт 3.9 правил форума)
Томас Сандерс (нидерл. Thomas Sanders; ? — 1733) — русский вице-адмирал английского происхождения.
В 1718 г., по приглашению Петра І, вступил в Амстердаме на русскую службу с чином капитан-командора. По прибытии в Россию он командовал отрядом из пяти кораблей в крейсерстве между Оденсгольмом, Дагерортом и финляндскими шхерами, потом с шестью кораблями крейсировал между Гангутом и Дагерортом; в 1721 г. плавал с флотом у Красной горки и произведен в шаутбенахты, в 1722—1723 гг. крейсировал к Березовым островам, плавал с флотом до Ревеля, участвовал в составлении штата "корабельной такелажии" и был вызван в Петербург для присутствования в Адмиралтейств-коллегии. В 1724 г. Сандерс плавал с кронштадтской эскадрой у Красной горки, в 1725 г. с флотом плавал до острова Готланда, в 1726 г. назначен главным командиром ревельского порта, в следующем году произведен в вице-адмиралы, командовал ревельской эскадрою при переходе ее из Ревеля в Кронштадт, а затем плавал у Красной горки для испытания качеств новопостроенных кораблей. В 1730 г. Сандерс перемещен на должность главного командира в Кронштадт и наблюдал, по поручению Коллегии, за всеми работами при канале и доках; в 1732 г. он назначен членом воинской морской комиссии и определен вице-адмиралом (от) белого флага, а в следующем году скончался в декабре месяце в Петербурге.
Сергей Иванович Плещеев (1752, Москва — 23 января (4 февраля) 1802, Монпелье, Франция) — писатель и переводчик, вице-адмирал.
Принадлежал к старинному дворянскому роду Мешковых-Плещеевых. В 1759 Плещеев был записан рядовым в Измайловский полк, в 1765 был командирован в Англию для прохождения морской практики. В 1765—1770 ежегодно плавал на кораблях английского флота у берегов Северной Америки. 30 июля 1769 был произведен в лейтенанты. В 1770 Плещеев на корабле «Св. Георгий Победоносец» отправился в Средиземное море; весь 1771 Плещеев был на нем в крейсерстве в районе Архипелага. В 1772 Плещеев служил на корабле «Ростислав», совершавшем рейсы между Архипелагом и Ливорно.
Спойлер:
В конце 1772 по приказу А. Г. Орлова Плещеев посетил Сирию и Палестину, сопровождая посла египетского паши Алибея. В 1773 Плещеев возвратился из Ливорно в Петербург. По возвращении Плещеев сразу же принялся за изучение русского языка, который он совершенно забыл за время восьмилетнего пребывания за границей; впоследствии Плещеев, по свидетельству его жены, все свои сочинения писал сначала на английском языке и лишь затем переводил их на русский. В 1773 на фрегате «Быстрый» Плещеев плавал от Кронштадта до Любека. Командуя фрегатом «Св. Марк», плавал с придворными яхтами между Петербургом и Петергофом. В 1775 был командирован в Константинополь как член посольства при Н. В. Репнине; в том же году произвел опись и промер Дарданелльского пролива до Константинополя, а в 1776 произвел опись Синопа и Трапезунда, после чего прибыл в Таганрог, откуда возвратился в Петербург; по возвращении представил в Гидрографический департамент «Известия о турецком флоте». В 1777 Плещеев был послан в Швецию для изучения организации «корабельного, галерного и армейского флотов» в ее портах.
21 сентября 1781 Плещеев был назначен состоять при цесаревиче Павле Петровиче. Имеются свидетельства о том, что он был помощником Н. И. Панина в воспитании цесаревича и знакомил последнего с русской литературой. Плещеев снискал большое расположение как Павла Петровича, так и Марии Федоровны, которой он преподавал географию России; находился в свите в сентябре 1781 во время их заграничного путешествия. Еще до поездки за границу Плещеев был ревностным масоном, и есть известие, что русских с мартинизмом впервые познакомил Плещеев. Имеется и другая точка зрения: Плещеев не был среди первых членов Дружеского ученого общества, он был принят в него за границей при содействии И. Г. Шварца и там же увлек в масонство Павла Петровича. По возвращению в Россию в ноябре 1782 Плещеев указом Екатерины II был удален из Петербурга — ему ставились в вину натянутые отношения с Г. А. Потемкиным и принадлежность к масонству. Все это время совместно с Г. Г. Кушелевым Плещеев командовал флотилией на Гатчинских прудах. 29 июня 1787 Плещеев заведовал иллюминацией парка в Павловске по случаю именин цесаревича и фейерверком в Гатчине 20 сент. 1787 по случаю его дня рождения.
В 1787—1788 Плещеев командовал кораблем «Азия». В 1788 Плещеев был отправлен в южную Францию с поручением, касавшимся, по всей вероятности, действий русской эскадры в Архипелаге. По пути, в Страсбурге, Плещеев встретился с Сен-Мартеном и Тиманом, в Лионе — с Миллермозом и Милане. В Авиньоне Плещеев вступил в члены братства «Народ Божий», членами которого являлись Н. В. Репнин, П. И. Озеров-Дерябин, А. А. и М. А. Ленивцевы. По приезде в Россию Плещеев прекратил с братством какие-либо отношения. Весною 1790 Плещеев вернулся в Петербург из Москвы, куда он ездил для свидания с отцом. При посредстве Плещеева Павел Петрович сблизился с кружком Новикова, начиная с 1787. Из-за интриг графа Ф. В. Ростопчина, начиная с октября 1790, Екатерина II стала относиться к Плещееву крайне неблагосклонно. Около 1792 Плещеев, при содействии И. В. Лопухина, был принят в орден розенкрейцеров. В записке Ф. В. Ростопчина Екатерине II утверждалось, что Плещеев является агентом мартинистов при Павле Петровиче, который «слепо ему во всем доверился». Во время следствия над Н. И. Новиковым С. И. Шешковский особо задавал вопросы о принадлежности Плещеева к масонству; Екатерина II крайне интересовалась перепиской Плещеева и Павла Петровича с Новиковым, И. В. Лопухин рассматривал установленное за ним А. А. Прозоровским наблюдение как следствие своей дружбы с Плещеевым.
В 1790 Плещеев, по просьбе Марии Федоровны, занимался улаживанием недоразумений, возникших между ней и Павлом Петровичем из-за слухов о Е. И. Нелидовой. Особое значение в это время приобрела переписка Плещеева с Марией Федоровной. Екатерина II воспользовалась этой перепиской для удаления Плещеева от двора цесаревича: по ее приказу Ф. В. Ростопчин распространил клеветнические слухи об отношениях Марии Федоровны и Плещеева. С мая 1794 Плещеев жил в Москве в собственном доме на Новой Басманной. Мнение большинства современников о причинах удаления Плещеева выразил оклеветавший его Ф. В. Ростопчин в письме к С. Р. Воронцову от 28 мая 1794: «Хороший, достойный человек был удален от двора великого князя по подозрению в искренней привязанности к великой княгине». В 1796, после достигнутого примирения между Марией Федоровной и Нелидовой, Плещеев был возвращен в Павловск. Сразу же по возвращении к малому двору была сыграна свадьба Плещеева с фрейлиной Н. Ф. Веригиной.
Плещеев присутствовал 5 ноября 1796 при кончине Екатерины II. 7 ноября 1796 Плещеев был назначен адъютантом Павла I. 4 декабря 1796 именным указом Плещееву было пожаловано 2000 душ крестьян. 9 января 1797 Плещеев был произведен в вице-адмиралы и назначен состоять при особе его величества.
Благодаря хлопотам Плещеева был отпущен на свободу Новиков и уволен с должности московского губернатора и сослан в деревню А. А. Прозоровский. Через Плещеева И. В. Лопухин подал Павлу I письмо об отмене или уменьшении телесных наказаний. Лопухин высоко отзывался о Плещееве: «Христианские добродетели, примерное благородство души и редкие дарования ума Плещеева известны всем, знавшим его беспристрастно». В это же время Плещеев добился милостей для М. И. Антоновского; к Плещееву писал с Мыса Доброй Надежды письма о помощи Г. С. Лебедев. После сближения с Ф. В. Ростопчиным и А. А. Аракчеевым Павел I совершенно охладел к Плещееву: 28 июля 1798 благодаря интригам П. В. Лопухина он был отставлен от службы. Плещеев сразу же удалился в Москву, где был очень дружен с А. П. Оболенским, в имении которого с. Троицком Подольского у. он часто бывал; не порывал он и связи со своими старыми друзьями — через Ф. П. Лубяновского переписывался с А. А. и В. И. Кошелевыми в Дрездене. Плещеев помогал Марии Федоровне в ее благотворительной деятельности, в частности был опекуном Демидовского коммерческого училища. Александр I предложил Плещееву высокую должность, но Плещеев уехал за границу, где и скончался.
Автор одного из первых географических описаний России («Обозрение Российской империи в нынешнем её новоустроенном состоянии», 1787), давшего характеристику страны по отдельным районам.
Напечатал также «Путешествие английского лорда Балтимура» (с англ., СПб., 1776 и 1778), «Начертание путешествия великого князя Павла Петровича в 1777 г.», «Дневные записки путешествия из Архипелажского, России принадлежащего, о-ва Пароса в Сирию и к достопамятным местам, в пределах Иерусалима находящимся» (СПб., 1773).
источник:
Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН
Семён Иванович Челюскин (около 1700 —1764) — русский полярный мореплаватель.
Род Челюскиных (во многих документах XVII в. эта фамилия значилась как Челюсткины) имеет старинное происхождение. Предки Семена Челюскина служили воеводами, были объезжими и "письменными головами", стольниками и стряпчими. Так, его дед Родион Матвеевич дослужился до "головы" (чин полковника. - В.Б.) московских стрельцов. Это значит, что он был богат, знатен, вхож в царский двор. Родион Челюскин содействовал служебному росту сына Ивана: тот был сначала стряпчим, потом стольником.
Круто изменилось колесо фортуны при [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. После подавления бунта московских стрельцов фамилия Челюскиных попала в список Тайной канцелярии. Оказавшись в опале, Иван Родионович был вынужден продавать и закладывать имения и земли, влезать в неоплатные долги и обрек свою семью на скудную жизнь в глухой деревушке.
До сих пор неизвестна точная дата рождения Семена Ивановича Челюскина. На этот счет есть разные мнения. Например, историк и литературовед Н.М.Чернов (Москва) утверждает, что на основе имеющихся у него свидетельств будущий первопроходец родился приблизительно в 1704 г.
Спойлер:
В Архиве древних актов мне удалось обнаружить документ, из которого косвенно можно установить, что Семен Челюскин родился около 1707 г. Эту архивную находку подтверждает и исследователь Борис Рихтер, который еще в 1938 г. в биографическом очерке писал: "По возвращении в Петербург (март 1743 г. - В.Б.) 36-летний штурман в награду за свои подвиги был произведен в мичманы". К сожалению, автор не ссылался на архивный источник.
Не установлено и место рождения Челюскина. Одни исследователи утверждают, что он родился в Москве, другие - в с.Борищево, что в Калужской губернии, но скорее всего - в одной из родовых усадеб Белевского уезда, что на Оке. Там семья поселилась в начале XVII в.
Впервые Челюскин прибыл в Москву на смотр дворянских недорослей летом 1714 г., а осенью его уже зачислили в Школу математических и навигацких наук. Поначалу его определили в класс русской грамоты. Здесь выявляли тех учеников, кто "прилежность и охоту имеют к наукам". Через три года Челюскин перешел в "навигацкий класс", где изучал алгебру, геометрию, географию. Преподаватель Леонтий Магницкий обучал воспитанников и началам астрономии: умению вычислять затмения Солнца, "подлинное время новолуния и полнолуния".
В 1721 г. Семен Челюскин "получил аттестации в науке и в практике", зарекомендовав себя, "как честному человеку надлежит, пробу дав в достоинстве штурманской должности и хорошем обхождении".
В 1720-е годы Челюскин нес службу на кораблях Балтийского флота в должности "навигатора", ученика штурмана и подштурмана. Вместе с тем он практиковался и в описании прибрежных участков Финского залива. По некоторым свидетельствам, он зарекомендовал себя знающим моряком: в 1727 г. подштурман Челюскин обучал гардемарин на Балтике. Тогда же он обзавелся семьей. Несмотря на то, что Семен постоянно нес нелегкую службу и находился в отрыве от дома, перспектив роста у него было мало: руководящие и доходные должности на кораблях занимали иностранцы, а в адмиралтейских кругах он не имел влиятельной поддержки.
17 апреля 1732 г. был подписан указ о снаряжении Великой Северной экспедиции под руководством [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. В конце января 1733 г. в Адмиралтейство был подан "список морских и адмиралтейских служителей, отправляющихся в Камчацкую экспедицию". Одним из первых в нем числился подштурман Семен Челюскин. Вскоре его произвели в штурманы и направили в Екатеринбург – для "немедленного приготовления к судам припасов, вещей и артиллерии". Столкнувшись с самоуправством местных должностных лиц, волокитой и бюрократизмом, будучи вынужден задержаться в городе, он, хотя и с большим трудом, но раздобыл все необходимое.
Среди офицеров флота в экспедицию отправлялся земляк и приятель Челюскина лейтенант [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Ему предстояло возглавить отряд по исследованию северных берегов от Лены до Енисея. Лейтенант взял в свою команду энергичного штурмана.
В конце июня 1735 г. они уходили в неведомое и опасное плавание за Полярный круг, а спустя год Челюскин похоронил чету Прончищевых в вечной мерзлоте.
"Начатое свершиться должно"
Во время второй зимовки в Усть-Оленёке Челюскин хорошо обдумал обстоятельства предыдущих неудачных плаваний. Вместе с геодезистом Никифором Чекиным и двумя солдатами он выехал в Якутск, но Беринга там не застал. Отправляясь на Камчатку, командор оставил ему предписание: переслать в Адмиралтейство рапорт и оставшиеся материалы, а самому ждать дальнейших указаний из Петербурга.
23 февраля 1738 г. в Адмиралтействе "слушали доклад по полученному из Камчацкой экспедиции от штурмана Челюскина рапорту". В частности, там говорилось, что если и далее "в определенной вояж следовать, то надлежит сделать малый ялбот". Еще он убедительно просил доставить из Петербурга новые канаты и тросы, паруса и компасы, 2в чем ныне недостаток есть".
Вопреки распространившемуся среди морских офицеров мнению о тщетности продолжения плаваний в полярных широтах Челюскин высказался определенно: "Начатое свершиться должно". Таков был девиз русских моряков.
Без малого два года провел Семен Иванович в Якутске. Исполняя обязанности командира отряда, Челюскин заботился о матросах и солдатах, входивших в экипаж корабля (их было более 40 человек). Характерно, что в предыдущем плавании команда отнеслась к штурману настороженно - уж больно горяч и суров. Но в Якутске многие поняли: за строгостью стоят доброта и требовательность по отношению к людям. Семен Иванович хорошо понимал, что возобновив экспедицию, они отправятся в плавание тем же составом. И успех предприятия во многом будет зависеть от них самих.
Пришла весна 1740 г. Челюскин начал кропотливую подготовку к плаванию: осматривал снасти, организовывал починку парусов. 13 июля вышли в очередной поход. В последний раз штурман управлял своим кораблем. Спустя месяц дубель-шлюп затерло дрейфующими льдами вблизи бухты Прончищевой. Было решено оставить “"Якуцк" - "токмо бы людей спасти". На лед сгрузили снаряжение и припасы. Сделали санки и пошли к берегу, преодолевая торосы. Построили две "юрты земляные". Жили там до тех пор, пока не установился зимний путь.
Маршрут дубель-шлюпа "Якуцк". 1739 – 1740 гг.
Недоставало провианта. Помог енисейский промышленник Василий Сазоновский, доставивший 70 пудов муки. Через месяц, пройдя около 700 верст, пострадавшие от кораблекрушения "претерпевали великую трудность и едва не все одержимы были цынготною болезнию, от которой несколько служителей померло", но достигли зимовья.
За 1741 г. партии штурмана С. Челюскина и лейтенанта [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] описали берег между устьями рек Пясины и Нижней Таймыры. Группа геодезиста Чекина обследовала часть восточного побережья полуострова. Оставался неисследованным, как тогда называли, Северный Таймурский мыс. Конец лета и осень провели в Туруханске. Шла кропотливая подготовка к съемке северной части Таймырского побережья. Выполнить эту трудную и опасную работу, судя по обнаруженным документам, мог только Челюскин.
24 сентября 1741 г. "штурману Семену Челюскину на произвождение команды ево служителям" было выдано из казны 695 руб. 40 коп. - огромная по тому времени сумма. По предложению Семена Ивановича большая часть этих средств пошла на выплату енисейским и туруханским служилым людям, которые бедствовали на севере полуострова и годами не получали ни хлебного, ни денежного жалованья.
"Сей мыс каменной, приярой…"
5 декабря штурман Челюскин выехал с тремя солдатами из Туруханска к р. Хатанге. Для "походу" было собрано 40 собак и "пять нарт благонадежных к дальнему и неизвестному пути". Через девять дней туруханские казаки Федор Копылов и Дементий Судаков отправили вниз по Енисею несколько собачьих нарт и оленьих упряжек с продовольствием. А 15 декабря по указу городничего Туруханска в помощь Челюскину выехали пять собачьих нарт и конная санная подвода.
Лаптев и Челюскин договорились так: штурман, достигнув северо-восточной части полуострова, повернет на запад, описывая побережье; лейтенант последует из Туруханска до устья Нижней Таймыры и далее на восток, ему навстречу.
Стояли суровые морозы - до –50°С, в стылом воздухе далеко разносился скрип полозьев. Совершали переходы по 30-40 верст в день. Челюскина сопровождали подвозчики на оленьих упряжках, через десять дней пути "олени пристали, некоторые на дороге остались". Ориентируясь по звездам и компасу, пересекали Таймыр с юго-запада на северо-восток. 15 февраля 1742 г. по рекам Хете и Хатанге прибыли в обжитое Попигайское зимовье.
Изучая документы этого последнего похода, восхищаешься организаторскими способностями Челюскина, творческим отношением к делу. Пока енисейские служилые Дорофеев и Кылтасов подвозили провиант и корм для собак, штурман тщательно продумал все детали успешного продвижения на север.
В конце марта группа солдата Антона Фофанова повезла к морю провиант на трех нартах. Сам Челюскин отправился на север. Следом двинулись подвозчики-тавгийцы (так до начала XX в. называли нганасан) на 11 нартах, груженных кормом для собак. Еще одну группу - якута Никифора Фомина с девятью нартами и грузом собачьего корма он отправил в устье Нижней Таймыры, чтобы оттуда двинуться западным берегом на встречу с ним.
Челюскин отослал назад сопровождавших его каюров и на трех собачьих упряжках отправился вдоль побережья на северо-запад. На высоком берегу, у мыса св.Фаддея, штурман соорудил маяк. Дальше на север еще никто не проникал.
Челюскин продолжал вести наблюдения с особой тщательностью. Его путевой журнал, единственная копия которого хранится в Госархиве Военно-Морского Флота в Санкт-Петербурге, - замечательный документ, свидетельствующий о необычайном упорстве и выносливости штурмана. Лаконичны его указания на неблагоприятные погодные условия. Часты упоминания о крайнем изнурении собак, которым было гораздо тяжелее, чем людям. Ни слова о собственной усталости или проявлении страха, в записях не было места личным чувствам и переживаниям.
День за днем Челюскин вел съемку побережья. Выбирали подходящее место, доставали инструменты. Установив бревно, брали пеленги, измеряли расстояния специальными цепями. Переезжая на новое место, все начинали заново.
6 мая, при "погоде чистой и сиянии солнечном", штурман вычислил географическую широту места - 77°27’. День был удачным: заметив медвежьи следы, 18 верст гнали собак и настигли четырех белых медведей. Метким выстрелом уложили одного, пополнив запасы провианта. На следующий день стало сумрачно, началась "поземная метель великая, что ничего не видно". Палатка из оленьих шкур была плохой защитой. Даже под меховыми одеялами стужа становилась невыносимой.
Прошли сутки, пурга поутихла. Тронулись в путь, и через пять верст достигли мыса. Челюскин записал в путевом журнале обычные, но навсегда вошедшие в историю географических открытий слова: “Погода пасмурная, снег и туман. В пятом часу пополудни поехал в путь свой <…>. Приехали к мысу. Сей мыс каменной, приярой, высоты средней, около оного льды глаткие и торосов нет. Здесь именован мною оный мыс: Восточный Северный. Поставил маяк - одно бревно, которое вез с собою”.
Мыс не произвел на штурмана впечатления: он отметил, что берег здесь очень низкий и песчаный, с "небольшим выгибом". Отсюда Челюскин повернул на юго-запад. Лишь в 1919 г., спустя 177 лет после открытия, норвежский геофизик и океанограф Харальд Свердруп, научный руководитель экспедиции [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] на шхуне "Мод", установил, что именно этот невзрачный мыс и есть северная оконечность Евразии.
Только один час провел Челюскин в районе крайней северной точки материка. Небо было закрыто серыми низкими тучами. Изредка появлялось тусклое холодное солнце. Штурман указал в журнале, что, по его мнению, Северо-Восточный мыс окончился, и земля лежит от запада к югу. По западному берегу полуострова он направился на юго-запад, к устью Нижней Таймыры.
Санный маршрут отряда Х. Лаптева на Таймыре.
Лаптев еще в феврале 1742 г. ушел к устью Нижней Таймыры, чтобы оттуда следовать навстречу Челюскину. Но лейтенанту снова не хватило провизии. В начале мая Лаптев послал навстречу штурману солдата Тобольского гарнизона Константина Хорошева с грузом провианта, а сам вернулся обратно в Туруханск.
15 мая Челюскин съехался с Хорошевым, и они устремились на юг через тундру. В зимовье якута Никифора Фомина партию Челюскина ждал другой посланец Лаптева. 20 июля 1742 г. Семен Иванович Челюскин сделал последнюю запись: "Погода пасмурная, великий дождь. Сего числа пополудни в третьем часу прибыл я в город Мангазейск и явился в команду лейтенанта Харитона Лаптева". Северный вояж, обессмертивший имя штурмана Челюскина, закончился.
По праву первооткрытия
Во время Великой Северной, или Второй Камчатской, экспедиции было сделано два основных открытия: Россия достигла Северной Америки (Аляски) и северной точки Евразии. И, как ни странно, первопроходец Челюскин не придал своему открытию никакого значения!
"Сколь же мне сведомо, - писал Ломоносов о работе Ленско-Енисейского отряда, - с востока от устья р. Лены поручик Харитон Лаптев мог дойти до 77 градусов, а всего мысу водяным ходом не окружили, однако по краям стоячего льду прошел при оном мысу мичман Челюсткин и везде видел стоячий лед, окружен торосом".
Эти слова М.В. Ломоносова из его труда "Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию" лишь подтверждают роль Челюскина как первопроходца на Таймыре. Но "отправленные потом флота офицеры Чукотского носу не достигли". Ломоносов и Челюскин полагали, что северная оконечность Евроазиатского материка - так называемый Табинский нос - находится где-то на Чукотке. К рукописи Михаил Васильевич приложил полярную карту, составленную им около 1763 г. На ней указан мыс, описанный Челюскиным, а на северо-востоке континента пунктирной линией обозначен уходящий к полюсу неисследованный "Чукотский нос". Следовательно, и Челюскин, и Ломоносов не могли с уверенностью сказать, где находится северная оконечность "матерой земли".
Итак, Челюскин сделал открытие, которое опередило географическую науку и время. Такова была его судьба: остаться в безвестности при жизни и навечно запечатлеться в памяти людей после смерти.
Столетие спустя, впервые после первопроходцев, по Таймыру путешествовал будущий российский академик А.Ф. Миддендорф. По его предложению северную оконечность Евразии стали именовать мысом Челюскина (с 1878 г. это название внесено в международную литературу и карты). "Как бы то ни было, - писал исследователь, - но если северо-восточный мыс получит имя Челюскина, то он сохранит это имя с честью. Челюскин не только единственное лицо, которому сто лет назад удалось достигнуть этого мыса и обогнуть его, но ему удался этот подвиг, не удавшийся другим, именно потому, что его личность была выше других. Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в том крае".
Исследователи Таймыра произвели подробную съемку и нанесли на карту все побережье и внутреннюю часть полуострова. Причем в отдельных местах измеряли даже склонения магнитной стрелки. Участники отряда отмечали полезные ископаемые в открытых горных отложениях. Проводили наблюдения за режимом рек, морскими течениями у берегов.
27 августа 1743 г. Лаптев представил в Адмиралтейство рапорт, журналы и "сочиненные морские карты". Вскоре он приступил к обработке материалов и составлению генеральной "Морской карты описания берега Северного Ледовитого моря меж реками Лены и Енисея". Огромный северный полуостров перестал быть таинственной землей.
В сентябре 1743 г. была подготовлена рукопись "Описание, содержащееся от флота лейтенанта Харитона Лаптева в Камчацкой экспедиции меж реками Лены и Енисея, в каком состоянии лежат реки и на них всех живущих промышленников состояние". В литературе авторство этой работы причисляется только Х. Лаптеву. Но это далеко не так. Известно, что в ее основу легло "Описание берегов морских, рек и заливов Северного моря, начавшихся с реки Лены", составленное в 1742 г. штурманом Семеном Челюскиным. Лаптев лишь обобщил те разнообразные сведения, которые собрали лейтенант Прончищев, штурман Челюскин, геодезист Чекин и другие участники экспедиции.
Это была работа, содержащая первые научные сведения о большой Таймырской земле. В рукописи приводится характеристика рек, берегов, островов, данные о глубинах, приливах и отливах, о состоянии льда и грунта, другие гидрографические сведения. В работе довольно полно описаны Лена и Оленёк, Анабара и Хатанга, Нижняя Таймыра и Пясина, Балахна и Енисей, тундра около оз.Таймыр; есть указания о границах произрастания лесов и их составе, о хлебопашестве, рыбных и пушных промыслах.
Интересны размышления "о мамонтовых рогах". Их во множестве находили участники сухопутных поездок в тундре и на побережье. Причем и Челюскин, и Лаптев ошибочно думали, что мамонты - это морские животные, которые "есть <…> и ныне в море Северном, на глубоких местах". Любопытно то, что первопроходцы находили даже вымытых по речным берегам и сохранившихся в вечной мерзлоте "целых зверей мамонтов с обоими рогами; на них кожа толщиною в пять дюймов, а шерсть и тело истлелые". Несомненно, обнаруженные ими экземпляры представляли большой научный интерес. Однако мы не знаем, привез ли в столицу руководитель отряда хотя бы некоторые фрагменты (например, бивни) давно исчезнувших животных.
В "Описании…" уделяется место быту, нравам, суевериям народностей, населяющих полуостров, что представляет большой интерес для этнографов.
По возвращении в Петербург царский двор и Адмиралтейство не удостоили Челюскина "вознаграждением". Ему пожаловали чин мичмана (первый офицерский чин на флоте) - только такой ли награды он был достоин? И потянулась морская служба на Балтике со скупым продвижением в чинах. Судьба не баловала Челюскина, как, впрочем, и многих других участников Великой Северной экспедиции. Не вспоминали о нем и бывшие соратники. Харитон Лаптев участвовал в составлении "генеральной карты Сибирским и Камчацким берегам", командовал кораблями, под конец жизни был назначен главным интендантом по снабжению Балтийского флота.
В указе Адмиралтейств-коллегии от 18 декабря 1756 г. сказано "об отставке морского флота лейтенанта Семена Челюскина с награждением морского капитана 3-го ранга". Уволенный с флота "за болезнью и старостью", с "пашпортом об отставке от всех дел", Семен Иванович поселился с женой в небольшом имении в Алексинском уезде. Скоро он втянулся в нужды и заботы дворянина средней руки: беспокоился о приобретении новых поместий, судился с соседями, собирал подати с крестьян.
С отставкой первопроходца в полном неведении для будущих поколений закончилась его подвижническая жизнь. До сих пор была неизвестна дата его смерти.
В результате кропотливых поисков в фондах Поместного приказа Госархива древних актов мною найдена челобитная жены Челюскина, датированная мартом 1765 г. и обращенная к "Всепресветлейшей державнейшей великой государыне императрице Екатерине Алексеевне". Далее читаем: "…бьет челом вдова Аграфена Павлова дочь капитана-лейтенанта Семенова жена Иванова сына Челюскина да отставной капитан Петр Семенов сын Челюскин. В прошлом, 1764 г., в ноябре месяце, моего Аграфенинова мужа, а тоего Петрова отца вышереченного Семена Ивановича Челюскина волею Божией не стало".
Итак, первооткрыватель северной точки Старого Света Семен Иванович Челюскин умер в ноябре 1764 г.
Не установлено и место его погребения. Выскажу некоторые предположения. В челобитной вдова Челюскина сообщала, что после смерти мужа за ним остались недвижимые имения в следующих уездах: Лихвинском (ныне Чекалинский р-н Тульской обл.), Алексинском (Тульская обл.), Перемышльском (Калужская обл.) и Белевском. Несколько лет назад я побывал в деревнях и селах, которыми когда-то владел Челюскин. Пришел к выводу: наибольшая вероятность захоронения - с.Босарево, что на Оке, неподалеку от Алексина. Окончательно разрешить эту загадку, видимо, по силам тульским и калужским краеведам.
источник:
В.В.Богданов - Штурман Челюскин
научно-популярный журнал "Природа"
Егор Иванович Лутохин (24 марта 1765 — 5 февраля 1840) — вице-адмирал, член Адмиралтейств-совета.
Образование получил в морском кадетском корпусе, откуда был выпущен (1782) гардемарином. Во время шведской войны 1788—1790 г. он, находясь на катере "Меркурий", захватил несколько купеческих судов, после этого в эскадре контр-адмирала Лежоева крейсировал в Каттегате и в виду наших судов захватил у норвежских берегов шведский катер "Снапоп" и фрегат "Венус", а затем принял участие в сражении со шведским флотом во время прорыва его к Выборгской губе. В 1792 г. Лутохин поступил в морской кадетский корпус капитан-поручиком и был произведен в капитан-лейтенанты. В 1793 г. он, по Высочайшему повелению, был отправлен в Англию для совершения кампании на английском флоте и в следующем году был послан в плавание в Вест-Индию, где крейсировал у островов Ямайки и Сан-Доминго и находился в сражении против крепости на острове Сан-Доминго; в 1795 г. на корабле "Медуза" он сражался с неприятелем, засевшим в крепости Савоне; по окончании кампании Лутохин был отправлен в Средиземное море и переведен на фрегат "Бланш" в эскадру командора [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], в составе которой в 1796 г. крейсировал в Средиземном море для поиска неприятельских судов и находился в сражении с испанским фрегатом при Карфагене; в этом сражении он был ранен в левую руку; из Средиземного моря Лутохин вместе с эскадрой двинулся в Атлантический океан, крейсировал до островов Тенерифа и Мадейры, посетил Лиссабон и оттуда направился в Англию.
Спойлер:
По возвращении в Россию в 1793 г. Лутохин был произведен в капитаны 2-го ранга и послан в Архангельск в эскадру вице-адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] для несения службы командира на корабле "Святой Петр". В 1805—1806 г. он находился в Ревеле в должности эскадр-майора и командовал стопушечным кораблем "Иоанн Креститель" и "Чесма". Произведенный в капитан-командоры и назначенный начальником флотских команд в Архангельске, Лутохин в 1807 г. был отправлен туда на новостроящийся 74-пушечный корабль "Не тронь меня". В 1808 г. он во главе двух отрядов судов защищал вход в устье р. Двины; в 1809—1810 г., начальствуя двумя кораблями и несколькими гребными судами, предназначенными для обороны на случай ожидаемого нападения неприятеля, стоял при укреплениях на Двине, а потом у поворотной вехи. В 1811 г. он был назначен командиром 23-го флотского экипажа и произведен в контр-адмиралы. С 1812—1822 г. занимал должность начальника флота в Архангельске; в 1824 г. он был произведен в вице-адмиралы. В 1826 г., командуя авангардом дивизии адмирала Кроуна, находился в плавании в Балтийском море до Догер-банка, а в следующем году начальствовал судами авангарда генерал-адъютанта адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], плавая до Портсмута, и в том же году был определен председателем во временную адмиралтейскую комиссию для окончания дел и счетов прежнего времени. Назначенный в 1836 г. членом Адмиралтейств-совета, Лутохин скончался 5-го февраля 1840 г. Высший орден он имел Св. Владимира 2 степени.
Федот Алексеевич Клокачёв (1739—1783) — вице-адмирал, командующий Черноморским флотом России, первый кавалер ордена св. Георгия среди русских моряков.
Федот родился 26 (15) марта 1732 г. в небольшом родовом имении отца, находившемся в Горожанском стане Великолукского уезда Псковской губернии, в старинной дворянской семье. Предки адмирала служили воеводами различных русских городов в годы правления царей Ивана Грозного, Михаила Федоровича и Алексея Михайловича Романовых и были записаны в "тысячной книге" лучших дворян и детей боярских (1550 г.).
Родители Федота - Алексей Васильевич и Авдотья Петровна жили в любви и согласии в своем небольшом деревенском имении. У Федота было два старших сводных брата Леонтий и Герасим, сводная малолетняя сестра Марья и родной брат Алексей. Сводные братья жили в Санкт-Петербурге - они избрали военную карьеру. Деревенская же жизнь семьи текла спокойно и неторопливо, но в девятилетнем возрасте Федот остался без отца. Воинская служба в те годы у дворян была делом почетным и обязательным. Как большинство морских офицеров эпохи парусного флота, на море Федот попал с детства: 9 апреля (29 марта) 1745 г., в 13-летнем возрасте он поступил в Петербургскую Академию морской гвардии (учреждена в 1715 г. в Санкт-Петербурге [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]). Во времена Петра I военно-морское образование было делом государственной важности и постоянно находилось под патронажем царя, но с его смертью "…отлетела душа флота…", и в России над морским мышлением начало возобладать континентальное, что привело к потере интереса к морскому образованию. Продвижение по службе морских офицеров осуществлялось гораздо медленнее, чем сухопутных, поэтому дворянство стало отдавать предпочтение службе в армии. Уже в 1731 г. количество обучающихся в Академии морской гвардии и Навигацкой школе (Москва) уменьшилось с 830 (при Петре I) до 250 человек, а в 1732 г. выпуск морских офицеров не смог покрыть потребностей флота.
Спойлер:
Начало возрождения флота и военно-морского образования связано с правлением дочери Петра I Елизаветы Петровны (1741-1761), которая повелела "…все состоявшиеся при Петре Великом указы и регламенты наикрепчайшее содержать и по ним неотложно поступать…" В таких трудных переходных условиях формировался и закалялся характер Ф. Клокачева. 20 (9) апреля 1746 г. он стал гардемарином, а 10 января 1752 г. (31 декабря 1751 г.) был досрочно выпущен из Академии морской гвардии с присвоением ему первого офицерского чина – мичман. Досрочный выпуск диктовался острой нехваткой морских офицеров в возрождающемся флоте Российской империи.
Летом 1754 г. Ф.Клокачев вторично участвовал в переводе вокруг Скандинавии нового военного судна из Архангельска в Кронштадт, а 1 октября (20 сентября) этого же года был произведен в унтер-лейтенанты артиллерии (было и такое звание в те времена). Летом 1755 г., командуя пакетботом "Лебедь" (пакетбот – небольшое 2-3 мачтовое парусное судно водоизмещением 200-400 т; вооружение - несколько пушек; команда - не более 100 человек), Ф. Клокачев совершал плавание по Балтийскому морю, дважды осуществив переход по маршруту Кронштадт-Данциг-Кронштадт. Это была его первая самостоятельная командирская должность. В летних кампаниях 1756-1761 гг. Ф. Клокачев служил на различных кораблях. Это было время Семилетней войны, которая началась в сентябре 1756 г. вторжением прусских войск в Саксонию и австрийские владения. Россия начала военные действия весной 1757 г. Война закончилась в 1763 г. полным поражением Пруссии. Русский Балтийский флот принимал активное участие в Семилетней войне: оборонял Датские проливы, не допуская английский флот в Балтийское море; осуществлял блокаду побережья Пруссии; участвовал в осаде и взятии приморских крепостей; подвозил подкрепления, вооружение, продовольствие. В успешном решении этих задач участвовали Кронштадтская и Ревельская эскадры. Ф. Клокачев в это время служил в Кронштадтской эскадре. 7 апреля (27 марта) 1757 г. он стал корабельным секретарем, а 1 февраля (21 января) 1758 г. был произведен в лейтенанты. В августе 1761г. по приказу командующего осадным корпусом прусского города Кольберга генерал-лейтенанта П.А. Румянцева из экипажей русских кораблей был сформирован морской десант в составе 2012 человек при 51 мортире и 19 пушках. Одной из рот десанта командовал лейтенант Ф. Клокачев, отличившийся при взятии Вундашевой батареи у г. Кольберга. Но 16 (5) января 1762 г. умерла Елизавета Петровна, и на российский престол вступил ярый поклонник прусского короля Петр ΙΙΙ. В тот же день он послал к Фридриху ΙΙ графа Гудовича с извещением о своем вступлении на престол и намерении установить вечную дружбу с Пруссией. И действительно, вскоре между Пруссией и Россией были заключены мир и дружественный союз. Петр ΙΙΙ не только отказался от всех территориальных приобретений, которые сделала в ходе войны Россия, но и отправил на помощь прусским войскам (против бывшей союзницы России - Австрии) корпус численностью в 16 тысяч человек. Европа была в недоумении. Политика Петра ΙΙΙ вызвала недовольство значительной части русского дворянства, и 9 июля (28 июня) 1762 г. произошел дворцовый переворот, в результате которого Петр ΙΙΙ был свергнут, отвезен в Ропшу и там убит. На русский престол вступила его жена Екатерина ΙΙ. Она подтвердила мир с Пруссией, но категорически отказалась от союза с ней. Вскоре после выхода России из войны - 21 (10) февраля 1763 г. - в Париже был подписан мирный договор - Семилетняя война закончилась.
Перемены власти мало повлияли на служебную деятельность Ф. Клокачева. В апреле 1762 г. Он был произведен в капитан-лейтенанты и назначен командовать пакетботом "Курьер", а в мае 1764 г. стал капитаном 2 ранга и командиром линейного корабля "Город Архангельск". В 1765 г. Ф. Клокачев был назначен командиром, построенного на Соломбальской верфи, фрегата "Надежда" и успешно осуществил его переход вокруг Скандинавского полуострова по маршруту Архангельск-Кронштадт. Этот переход оказался хорошим экзаменом для Ф. Клокачева, и 28 (17) апреля 1766 г. он был произведен в капитаны 1 ранга и назначен командиром фрегата "Россия".
Усиление России в середине ХVΙΙΙ века вызвало сильное противодействие со стороны ряда западноевропейских государств, особенно Франции. Интересы же экономического развития России настоятельно требовали выхода к Черному морю и возврата издавна принадлежавших русским земель на его северном побережье. Назревала война с Турцией. Поводом к ней послужил незначительный пограничный инцидент, который, несмотря на предложения Екатерины ΙΙ, Турецкое правительство не пожелало уладить мирным путём.
Началась первая русско-турецкая война 1768-1774 гг.
Фактически военные действия начались весной 1769 г. Крымский хан Керим Гирей с 60- тысячной конницей вторгся на Украину, а основные силы турок под командованием визиря Халиль-паши направились к Днестру, имея целью форсировать его и двинуться на Киев и Смоленск. Кроме того, турки предполагали высадить часть своих сил на побережье Азовского моря и вести наступление на Астрахань. Но все эти планы были опрокинуты блестящими действиями русских войск под командованием фельдмаршала П.А. Румянцева. В 1769-1770 гг. в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле лучшие турецкие войска были наголову разбиты. Русские взяли крепость Хотин, Яссы, Бухарест и вышли к Дунаю. За эти победы П.А. Румянцев получил наименование "Задунайского". В самом начале военных действий Екатерина ΙΙ, чтобы оттянуть часть сил противника с главного театра на Дунае, поддержала идею напасть на Турцию с моря и с суши на юге Оттоманской империи и этим облегчить операции П.А. Румянцева на севере. Для реализации этого замысла было решено послать часть Балтийского флота в виде двух эскадр в Архипелаг и использовать национально-освободительное движение народов Балканского полуострова против Турции. Задача, поставленная Балтийскому флоту, была не из легких. На протяжении всей истории русского флота ничего подобного не было. Русским эскадрам предстояло пройти из Кронштадта вокруг Европы через Атлантический океан и Бискайский залив на восток Средиземного моря к Греческим берегам и вместе с армейскими частями начать боевые действия на тыловых коммуникациях противника. Экспедиция получила название "Архипелагской".
В первую эскадру под командованием адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] вошли 7 линейных кораблей (в том числе "Северный орёл" капитана 1-го ранга Ф.А. Клокачева), фрегат, бомбардирский корабль, 2 пакетбота и 4-х пинка (транспорта для перевозки боезапаса и военных грузов). Личный состав кораблей насчитывал 3011 человек плюс десант численностью 2571 человек. Подготовка экспедиции была закончена только к середине июля 1769 г., и лишь 29 (18) июля 1769 г. адмирал Г.А. Спиридов вышел с эскадрой с Кронштадтского рейда, подняв свой флаг на линейном корабле "Евстафий". Командиром 66-пушечного линейного корабля "Северный орёл" Ф.А. Клокачев был назначен 9 февраля (29 января) 1769 г. Команда корабля, в целом, была хорошо подготовлена, хотя и изрядно пополнена новичками. На переходе в Средиземное море, в Бискайском заливе, "Северный орел" попал в жестокий шторм, в результате чего в бортовых пазах образовались узкие щели, через которые в трюм начала обильно поступать вода. Непрерывная ее откачка не давала желаемых результатов. Находившийся на корабле младший флагман эскадры контр-адмирал А.В. Елманов принял решение возвратиться в главную английскую базу Портсмут для ремонта. В Портсмуте компанию "Северному орлу" составили 66-пушечный корабль "Европа" и бомбардирский корабль "Гром". Командиром "Европы" был капитан 1 ранга И.А. Корсаков, у которого обострилась чахотка, от которой он умер 21 (10) января 1770 г. По предложению Елманова командиром "Европы" 23 (12) января 1770 г. был назначен капитан 1 ранга Ф. Клокачев, а командиром переоборудуемого в госпитальное судно "Северного орла" (корабль оказался непригоден к боевым действиям) – капитан Жемчужников.
В период с 22 (11) февраля по 5 апреля (25 марта) 1770 г. "Европа" под флагом контр-адмирала А. Елманова вместе с "Громом" совершила переход в Восточное Средиземноморье и соединились с эскадрой адмирала Г. Спиридова в Каламитском заливе у южного побережья Греции. С первого дня пребывания в Средиземном море, русская объединенная эскадра, командование которой пришлось взять на себя графу А.Г. Орлову из-за разногласий адмирала Г.А. Спиридова с контр-адмиралом [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] (командующим второй русской эскадрой), настойчиво искала неприятеля. Турецкий флот, стоящий на якорях в трех милях от крепости Чесма, был обнаружен линейным кораблем "Ростислав". Несмотря на двойное превосходство неприятеля (только линейных кораблей у турок было 16, в то время как у русских - всего 9), военный совет русской эскадры принял решение об атаке.
В 11 часов утра 5 июля (24 июня) 1770 г. русские корабли начали сближение с турками. Первым в боевой линии шла "Европа", за ней "Святой Евстафий Плакида" под флагом адмирала Г.А. Спиридова. Как только корабли сошлись на пушечный выстрел, турки открыли яростный ураганный огонь по "Европе" и другим кораблям. Однако велся он беспорядочно и существенного вреда не причинил. Ф. Клокачев с открытием огня не торопился, ожидая сигнала флагмана. Только сблизившись на пистолетный выстрел, адмирал Г. Спиридов поднял сигнал: "Начать бой с неприятелем!" На всех русских кораблях, кроме стеньговых флагов, еще утром были подняты шелковые полотнища Иерусалимских флагов. Этим сигналом подчеркивался тот факт, что русский флот защищает христианство от ислама. Но это не означало, что команды русских кораблей проникнуты фанатизмом. Опыт прошлых сражений убедительно свидетельствовал, что русские воины всегда
снисходительно относились к побежденному противнику. При сближении "Европы" с неприятелем по настойчивым требованиям греческого лоцмана (во избежание посадки на виднеющуюся впереди мель) Ф. Клокачев вынужден был сделать крутой поворот и выйти из строя. В результате этого маневра флагманский корабль "Святой Евстафий Плачида" очутился впереди. Не зная настоящей причины отклонения "Европы" от курса, адмирал Г. Спиридов даже заподозрил Ф. Клокачева в трусости. Но морской историк этого похода, В.Ф. Головачев, пишет, что во время атаки "...парусами он управлял как на маневрах - под градом неприятельских ядер "Европа" 3 раза поворачивала оверштаг и вступала в свое место". Став головным "Святой Евстафий Плачида" решительно вступил в сражение с турецкими кораблями. Он поджег и взял на абордаж флагманский турецкий корабль "Реал-Мустафа", но горящая мачта турецкого корабля упала на русский корабль, и огонь перешел на "Святой Естафий Плачида", в результате чего оба корабля взорвались. За несколько минут до этого с русского корабля успели снять адмирала Г.А. Спиридова, Ф.Г. Орлова, брата А.Г. Орлова, и еще нескольких человек, которые перешли на пакетбот "Почтальон". Горящие обломки засыпали турецкие корабли. Мужество оставило турок. Их передние корабли, не выдержав натиска русских, устрашенные двумя взрывами, рубили канаты и беспорядочно бежали, в, расположенную рядом, Чесменскую бухту. Корабль "Три иерарха", на котором находился граф А. Орлов, поднял сигнал общей погони, и русские корабли, тесня отступавшего врага, преследовали его до самого входа в Чесменскую бухту. К двум часам дня сражение закончилось. Русская эскадра блокировала вход в бухту, где беспорядочно столпились вражеские корабли. Так завершилась первая фаза Чесменского сражения. Обе стороны потеряли по одному линейному кораблю. Вечером 25 июня на совете флагманов и капитанов у А. Орлова было решено уничтожить турецкий флот брандерами и зажигательными снарядами (брандскугелями). Для уточнения обстановки следует сказать, что ширина бухты Чесмы у входа около 750 метров, а длина не превышает 800 метров, поэтому турецкий флот стоял в ней очень скученно. Согласно приказу, в ночь на 7-е июля (26-е июня) отряд в составе 4-х линейных кораблей, 2-х фрегатов и бомбардирского корабля должен был войти в Чесменскую бухту и открыть артиллерийский огонь брандскугелями по кораблям противника. Под прикрытием артиллерийского огня в атаку должны были пойти 4 брандера с целью поджечь флот турок и довершить их разгром. В качестве брандеров решили использовать четыре греческих судна.
Но события развернулись несколько иным образом.
В 1-м часу ночи 7 июля (26.06) по сигналу [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] брандеры начали занимать места по диспозиции. Линейные корабли под огнем противника вошли в бухту и стали на якорь. Фрегаты направились для подавления огня береговых батарей на северном и южном мысах у входа в бухту. Бомбардирский корабль "Гром" занял позицию мористее линейных кораблей. Первым подошел к турецкому флоту корабль Ф. Клокачева "Европа". В течение получаса он один вел бой со всем турецким флотом. Около 1 часа ночи в результате артиллерийского огня русских кораблей, стрелявших преимущественно брандскугелями, на нескольких турецких кораблях возникли пожары, а вскоре пожар распространился и на другие корабли. В начале 2-го в атаку пошли 4 брандера, но из них только брандер лейтенанта Д. Ильина сцепился с турецким кораблем и вызвал на нем пожар. Один брандер сел на мель, другой был потоплен артиллерийским огнем турецких кораблей, третий сцепился с уже горевшим кораблем. К трем часам пожар на турецких кораблях стал всеобщим. Русские корабли прекратили огонь. "Европа" оставалась в гуще сражения до самого конца и лишь под утро Ф. Клокачев по распоряжению Г. Спиридова отвел свой корабль мористее. Взрывы на турецких кораблях продолжались до 10 часов утра. В результате сражения 7.07 (26.06) все турецкие корабли в бухте были уничтожены, кроме линейного корабля "Родос" и 5 галер, которые были взяты в плен. Потери турок составили 14 линейных кораблей, 6 фрегатов, около 40 мелких судов и примерно 11 тыс. убитыми и ранеными. Русские потеряли 11 человек убитыми. Основные силы турецкого флота были уничтожены, и он не смог оказать помощи своим войскам ни в Крыму, ни на Дунае. За этот бой Ф. Клокачев был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени (за мужество и храбрость, проявленную в Чесменском сражении) и орденом Святого Георгия 3-й степени (за уничтожение турецкого флота в Чесменской бухте).
По приказу А. Орлова с 12 (1) июля 1770 г. "Европа" становился флагманским кораблем адмирала Г.А. Спиридова. Чтобы не допустить подвоза подкреплений, продовольствия и военного имущества из турецких владений в Константинополь, граф А. Орлов решил начать ближнюю блокаду Дарданелл, которая была важна и в связи с наступлением русских войск на Дунайском театре. С этой целью было решено занять самый крупный остров Эгейского моря Лемнос, находящийся в расстоянии около 60 миль юго-западнее от Дарданелл. К сожалению, из-за ухода нескольких русских кораблей для спасения, потерпевшего крушение, линейного корабля "Святослав", блокада Дарданелл была нарушена, и турки смогли доставить на о. Лемнос подкрепление. Потерпев неудачу с организацией базы на о. Лемнос, А. Орлов решил использовать для этой цели о. Парос, расположенный в 700 милях южнее. С 25 (14) декабря 1770 г. порт Ауза, расположенный в северной оконечности о. Парос, стал базой русского флота в Архипелаге. В Аузе были построены укрепления, адмиралтейство, магазин и лагерь для сухопутных войск. 5 января 1771 г. (25.12.1770 г.) в Аузу из Балтийского моря прибыла третья эскадра под командованием контр-адмирала И.Н. Арфа в составе 3-х кораблей и 13 транспортов. Ввиду удаленности базы русского флота от Дарданелл осуществление ближней блокады пролива стало затруднительным. Дальняя блокада Дарданелл осуществлялась в зависимости от обстановки небольшими отрядами кораблей, состоявшими в основном из фрегатов, крейсировавшими на путях сообщения противника.
В 1771 г. флагманский корабль "Европа" под командованием Ф. Клокачева крейсировал у входа в пролив Дарданеллы, а осенью он принимал активное участие в нападении на турецкую крепость Митилена. 15 (4).11.1771 г. здесь были уничтожены адмиралтейство, два 74-пушечных корабля и галера, захвачено до 20 мелких судов. 20 (9) декабря 1771 г. Ф. Клокачев из Аузы убыл в итальянский порт Ливорно, откуда сухим путем отправился в Санкт-Петербург для госпитального лечения.
Летом 1772 г. Ф.А. Клокачев руководил подготовкой в Балтийском море Практической эскадры, имея свой брейд-вымпел на корабле "Святой Андрей".
В кампанию 1773 г. Федот Алексеевич командовал кораблем "Исидор".
24 (13) апреля 1774 г. Ф. Клокачев был произведен в капитаны бригадирского ранга и назначен командовать Практической эскадрой в Балтийском море, плавая на корабле "Иезекииль".
21 (10) июля 1774 г. между Россией и Турцией был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1768-1774 гг. В соответствии с этим договором все прежние договоры между Россией и Турцией аннулировались, за исключением конвенции от 1700 г. О границах Азовского уезда. Крымское ханство признавалось независимым от Турции (фактически же оно попадало под контроль России, а это означало ее контроль на Черном море), Россия получала Черноморское побережье с крепостями Керчь, Еникале, Кинбурн и побережье до Южного Буга. Русские консулы получали право заступаться за христианское население Османской империи. Турция уплачивала России 7,5 млн. пиастров и другое.
19 (8) июля 1776 г. Ф. Клокачев был произведен в капитаны генерал-майорского ранга, а 20 (11) июля этого же года его произвели в контр-адмиральский чин. 30 (19) июля 1776 г. Ф. Клокачев был назначен командующим Азовской флотилией вместо адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], уволенного в длительный отпуск по болезни. Но турки не отказались от мыслей о реванше и располагали для этого достаточными силами, в том числе и флотом. Поэтому 12 октября 1776 г. Екатерина II повелела все суда Азовской флотилии к весне привести в пригодность для службы, что и было исполнено Ф. Клокачевым.
В 1776-1779 гг. Ф. Клокачев, командуя Азовской флотилией, руководил боевой подготовкой и крейсерской службой флотилии у южного побережья Крыма, а также дальнейшим строительством в Приазовье верфей, судов и портов. В связи с волнениями крымских татар (а их всегда поддерживали турки) 3 апреля (23 марта) 1778 г. командование Крымским и Кубанским корпусами принял А.В. Суворов. Азовская флотилия оказалась в его подчинении. Она насчитывала 28 военных и 18 транспортных судов, базирующихся на Керчь, Кафу (Феодосия) и Таганрог. В сентябре 1778 г. вместе с войсками генерал-поручика А.В. Суворова корабли Азовской флотилии во главе с Ф. Клокачевым без применения оружия не допустили высадки в Феодосийском заливе крупного турецкого десанта и вынудили более 170 турецких кораблей и судов покинуть залив.
25 февраля (по ст.ст.) 1779 г. фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский, генерал-губернатор Малороссии, предписал Азовской флотилии быть готовой поддержать сухопутные войска и не допустить турецкий флот к Суджук-Кале (турецкая крепость, основанная в 1722 г.; в 1812 г. Разрушена русскими войсками; в 1838 г. на ее месте основан г. Новороссийск).
21 (10) марта 1779 г., в султанском дворце Айналы-Кавак между Россией и Турцией была подписана конвенция, подтвердившая условия Кючук-Кайнарджийского мирного договора и предотвратившая между ними войну. Столкновение между ними произошло в 1787-1791 гг. Но тогда туркам пришлось иметь дело не с Азовской флотилией, а с Черноморским флотом, для которого уже начали строить верфи. В соответствии с Указом императрицы Екатерины II Новороссийскому, Азовскому и Астраханскому генерал-губернатору князю Потемкину от 29 (18) июня 1778 г. предписывалось начать строительство верфи на лимане Глубокая Пристань, а "…место сие повелеваем именовать Херсон…" Так как в Херсоне кораблестроение только начиналось, то корабли для его защиты с моря можно было взять только с Азовской флотилии. В это же время Ф. Клокачев на фрегате "Крым" совершил поход из Керчи в Днепровско-Бугский лиман мимо турецкой крепости Очаков в Глубокую Пристань и посетил основанные в Херсоне верфи, где под руководством генерал-поручика И.А. Ганнибала (двоюродного деда А.С. Пушкина) началось строительство первых линейных кораблей для будущего Черноморского флота. Осенью этого же года Ф. Клокачев послал в Херсон 5 фрегатов и 2 бота под командованием контр-адмирала Я.Ф. Сухотина. Вместе с кораблями в Херсон прибыли откомандированные офицеры и специалисты. Но Ф. Клокачева все больше и больше донимал недуг, и 24 (13) февраля 1780 г. Екатерина II предоставила ему 2-годичный отпуск с сохранением жалования для госпитального лечения и восстановления подорванного здоровья. Флотилию он передал контр-адмиралу П.А. Косливцеву, командиру Таганрогского порта. Тем временем отношения с Блистательной Портой неуклонно ухудшались. В этих условиях для управления всеми силами на Черном море необходим был человек, достаточно опытный, чтобы он мог командовать будущим флотом, как в мирное время, так и в условиях военного времени. Таким человеком Екатерина II избрала Ф. Клокачева: после отпуска, 28 (17) мая 1782 г., она причислила его ко 2-й флотской дивизии и определила в "присутствие" в Адмиралтейств-коллегию, а 9 июля (28 июня) этого же года он был произведен в вице-адмиралы и назначен членом коллегии. Но в коллегии Федоту Алексеевичу пришлось "присутствовать" недолго. Уже 22 (11) января 1783 г. он был назначен командующим флотом на Черном и Азовском морях с подчинением наместнику императрицы в южных губерниях страны вице-президенту Военной коллегии, генерал-аншефу светлейшему князю Г.А. Потемкину.
15 (4) февраля 1783 г. Ф. Клокачев срочно выехал из Петербурга в Таганрог для принятия дел и вступления в должность. 21 (10) апреля этого же года на фрегате он прибыл в Керчь, где базировались лучшие суда Азовской флотилии, и стал их готовить для перехода в Ахтиарскую (Севастопольскую) бухту. Весной этого же года крымский хан Шагин-Гирей сложил с себя ханство. Екатерина II незамедлительно воспользовалась этим моментом и 19 (8) апреля 1783 г. подписала манифест о присоединении Крымского полуострова, Тамани и всей Кубанской стороны к России. Крым стал российским краем. Ф. Клокачев поторопился перевести часть судов Азовской флотилии в Ахтиарскую бухту до возможного вмешательства Турции.
13 (2) мая 1783 г. отряд судов под его командованием благополучно прибыл в Ахтиарскую бухту, чем и положил начало Севастопольского порта. Этот день считается днем рождения Черноморского флота Российской империи.
Вот как охарактеризовал Ф. Клокачев в письме от 18 (7) мая Севастопольскую бухту: "…подобной еще гавани не видал, и в Европе действительно таковой хорошей нет; вход в сию гавань самый лучший, натура сама разделила бухту на разные гавани, т. е. военную и купеческую; довольная в каждом лимане глубина, положение ж берегового места хорошее и надежно к здоровью, словом сказать лучше нельзя найти к содержанию флота место…"
17 (6) мая вице-адмирал Ф. Клокачев донес в Адмиралтейств-коллегию о прибытии кораблей в Ахтиарскую бухту и сообщил, что по приказанию Г. Потемкина он отправляется в Херсон для руководства строительством кораблей, с которым не справился генерал-фельдцейхмейстер И.А. Ганнибал.
К осени 1783 г. Ф. Клокачев сумел наладить в Херсоне судостроение, а 27 (16) сентября произвел спуск с эллинга на воду первого 66-пушечного корабля "Слава Екатерины", подлежащего оснастке и вооружению в Глубокой Пристани Днепровского лимана. То, что не смог сделать И. Ганнибал за пять лет, вице-адмирал Ф. Клокачев одолел за полгода. К сожалению, начавшаяся эпидемия чумы все работы на верфи и в порту приостановила.
8 ноября (27 октября) 1783 г. вице-адмирал Ф.А. Клокачев на 51 году жизни скончался в Херсоне от "моровой язвы". По данным флотского историка капитана 1 ранга С. Горбачева вице-адмирал Ф. Клокачев был похоронен в загородном овраге, ставшем братской могилой для многих погибших от этой болезни. Его хоронили "по чумному обряду" - без людных проводов, траурных речей, ружейного салюта. В похоронах по этому обряду участвовали: лейтенант А.Ф. Клокачев (сын и адъютант Ф.А. Клокачева; впоследствии тоже вице-адмирал), капитан 2 ранга [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], слуга адмирала, флотский священник и два морских служителя.
14 (3) июня контр-адмирал [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], руководствуясь указаниями Ф. Клокачева, осуществил закладку на западном побережье Южной бухты первых строений будущего Севастополя.
В июле 2000 г. XV сессия Севастопольского городского Совета приняла решение о наименовании западного берега Артиллерийской бухты Севастополя именем Федота Клокачева. А 13 мая 2001 г. в день 218 годовщины со дня основания Черноморского флота в начале набережной в Артиллерийской бухте был торжественно открыт памятный знак Ф.А. Клокачеву, проект которого выполнил Заслуженный архитектор Украины А.Л. Шеффер.
источник:
Сирый С.П.
председатель военно-исторической секции Дома ученых РАН,
историограф и председатель секции истории Российского флота СПб МС,
заслуженный работник высшей школы России,
профессор, капитан 1 ранга запаса
Морское Собрание Санкт-Петербурга
Алексей Федотович Клокачев (1768 — 7 января 1823, Вологда) — русский вице-адмирал.
Алексей Клокачев родился в семье морского офицера [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и в 1777 году был зачислен сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1783 году был назначен в чине лейтенанта адъютантом к своему отцу.
В 1785—1788 годах совершил три компании в Балтийском море, а 1788 году был причислен к Морскому кадетскому корпуса.
После начала русско-шведской войны Клокачев участвовал на корабле «Память Евстафия» в Гогландском сражении, а в следующем году, командуя катером «Сокол» участвовал в Первом Рочемсальмском сражении и за отвагу был произведен в чин капитан-лейтенанта с назначением командиром трофейного 32-пушечного фрегата «Автроил». В 1790 году, командуя шебекой «Селан-Вери» участвовал во Втором Роченсальмском сражении и попал в плен.
После заключения Верельского мира Алексей Федотович вернулся из плена и в 1791 году командовал шебекой «Скорая». В 1792—1793 годах он командуя гребным фрегатом «Св. Александр» находился для описи и промеров в Финском заливе, а в 1793—1795 года командуя тем же фрегатом перевозил войска. В 1795—1796 годах командуя фрегатом «Ревель» в эскадре вице-адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] ходил к берегам Англии и крейсировал в Северном море у голландского острова Тексель. В 1798 году в чине капитана 2-го ранга командовал 66-пушечным кораблем «Изяслав» в составе эскадры контр-адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. По пути спас команду затонувшего флагманского корабля «Принц Густав», за что в 1802 году был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени. В 1799 году в чине капитана 1-го ранга крейсировал на «Изяславе» в Северном море и в том же году вернулся в Кронштадт. В 1800 году был награжден орденом Св. Иоанна Иерусалимского.
После воцарения императора Александра I был назначен заведующим придворными судами и в 1802 году командовал галеотами «Паллада» и «Церера». В том же году «за беспорочную выслугу 18-ти шестимесячных морских кампаний» был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1803 году был произведен в чин капитан-командора и назначен присутствовал в Адмиралтейств-коллегии. В компанию 1804 года снова командовал придворными судами.
В 1808 году Клокачев был произведен в чин контр-адмирала с назначением феодосийским военным губернатором. В 1811 году был назначен начальником флотских команд при Архангельском порте, а 13 ноября 1813 года — командиром Архангельского порта. 31 июля 1819 года был произведен в вице-адмиралы, а 17 марта 1820 года был назначен губернатором Архангельской, Олонецкой и Вологодской губерний. За заслуги на административном поприще был награжден в 1816 году орденом Св. Анны 1-й степени, а в 1821 году орденом Св. Владимира 2-й степени.
В честь А. Ф. Клокачева назван мыс в Карском море. источник:
Скрицкий Н.В. "Русские адмиралы".
Андрей Власьевич Елманов (1716 - 23 июня (4 июля) 1778, Санкт-Петербург) — вице-адмирал Российской империи. Командующий русским флотом в заключительный этап Первой Архипелагской экспедиции.
Семья Андрея Власьевича Елманова была из тверского дворянства, а фамилия его происходила от восточного слова "елман" (уширение лезвия рубящего оружия для увеличения силы удара). Видимо, фамилия была связана с прежней воинской службой рода и его восточным происхождением, что не было редкостью для русского дворянства.
Спойлер:
13 мая 1738 года мальчик поступил на службу гардемарином, 1 марта 1743 года был произведен в мичманы и служил на Балтике. В ходе Семилетней войны 1756-1763 годов молодой капитан 2-го ранга уже командовал различными линейными кораблями, участвовал в первой попытке взять Кольберг. После завершения боевых действий Елманова произвели в капитаны 1-го ранга и назначили как одного из лучших моряков командиром нового флагманского корабля "Св. Кир-Иоанн". Затем 4 года он состоял главным командиром казанского адмиралтейства.
Осенью 1768 года повелением императрицы капитана генерал-майорского ранга вызвали в столицу, где разрабатывали планы распространить начатую турками войну на Средиземное море. А. В. Елманов являлся одним из кандидатов в контр-адмиралы, и 4 июня 1769 года его перечислили в этот чин. 9 июня Адмиралтейств-коллегия определила вице-адмирала П.П. Андерсона и контр-адмирала А.В. Елманова командовать эскадрою в кампании 1769 года. Эскадра Андерсона должна была прикрыть переход первой Архипелагской эскадры адмирала[Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] по Балтийскому морю. Она вышла из Ревеля 7 июля и проводила до 12 августа учения, пока не соединилась с кораблями Спиридова. Соединенная эскадра 30 августа пришла на Копенгагенский рейд. 12 сентября Спиридов продолжил путь и 24 сентября прибыл в Гуллъ. С эскадрой шел на корабле "Северный Орел" и контр-адмирал Елманов.
Попытка достигнуть Средиземного моря в конце 1769 года не удалась: "Северный Орел" получил повреждения, вернулся в Англию, и его капитально ремонтировали. Елманов перешел на корабль "Европа". 24 марта 1770 года с бомбардирским кораблем "Гром" и двумя нанятыми транспортными судами он прибыл под крепость Корон, осажденную русскими кораблями. Затем эскадра переместилась к взятой русскими крепости Наварин.
15 мая эскадра Спиридова пошла в Колохтинскую бухту. Оставленному в Наварине отряду из фрегата "Надежда Благополучия" под флагом Елманова, трех пинков и пакетбота предстояло переправить в Порт-Магон на острове Минорка многочисленных больных и раненых. 27 мая фрегат и три пинка пошли в путь и 1-3 июня достигли цели. Именно поэтому контр-адмиралу не довелось участвовать в сражениях при Хиосе и Чесме. Елманов, вероятно, имел и задачу встретить третью Архипелагскую эскадру Арфа, которую ожидали с Балтики. 12 августа контр-адмирал послал пинк "Венера" к Гибралтару на разведку, но удалось удостовериться лишь в том, что корабли Арфа выступили из Кронштадта. Только в октябре 1770 года эскадра пришла на Минорку. В донесении от 29 октября Арф из Порт-Магона докладывал, что стоявший там Елманов пытался хитростью присвоить некоторого рода власть над ним, и отослал императрице его письмо. В нем Елманов настаивал, чтобы Арф поторопился соединиться с главными силами, нуждавшимися в подкреплении. Но датчанин не спешил. Только 29 декабря эскадра Арфа присоединилась к флоту в Архипелаге. Спиридов возмущался, что Арф отправился в дальний путь с провизией на 3 месяца и почти без запасов снастей для ремонта, и ставил в пример Елманова, который из Англии привез много материалов.
Сам Елманов 2 ноября вышел с фрегатом и пинком из Порт-Магона, 24 ноября прибыл в порт Ауза и стоял там, когда в порт пришли эскадры Спиридова и [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. 13 декабря Елманов перенес флаг на корабль "Три Святителя". На нем он и начал кампанию 1771 года. Первоначально эскадра Елманова, состоявшая из корабля "Три Святителя", пинка "Сатурн", брандвахтенного фрегата "Св. Павел", оставалась в порту Ауза для охраны магазинов и адмиралтейства, тогда как Спиридов с главными силами пошел к Дарданеллам, узнав о выходе турок в море.
В июне 1771 года граф А.Г. Орлов отпустил Арфа в Санкт-Петербург, и Елманов вступил в командование его эскадрой. Русские корабли блокировали Дарданеллы, не пропуская продовольствие в Константинополь. 31 октября флот встал у острова Метелино и начал обстрел крепости, вызвав до 4 пожаров на берегу. Высаженный 2 ноября десант сжег 2 корабля и галеру на стапеле.
23 мая 1772 года А.Г. Орлов из Пизы сообщал в Санкт-Петербург, что турки, единственный раз, решились выйти из Дарданелл, чтобы провести суда с продовольствием, но приближение эскадры Елманова Хиосским и Метелинским проливами заставило их бежать, а русским морякам досталось несколько груженых судов, оставленных в Метелинском порту.
19 августа Орлов отпустил Г.А. Спиридова на лечение в Италию. Главное командование по флоту он поручил Елманову.
Архипелагская эскадра продолжала блокировать Дарданеллы. Флагман ходил то на одном, то на другом корабле. Не ограничиваясь крейсерством, Елманов провел набег на пункты, где турки накапливали запасы хлеба для Константинополя. 30 июля 1773 года он с 4 линейными, 3 бомбардирскими кораблями, 4 фрегатами и 7 транспортными судами пошел к турецким берегам. Отправленный накануне на легких судах десант албанцев 30 июля разорил хлебные склады в местечке Ангелло у мыса Карабагела. В тот же день контр-адмирал, оставив капитана Хметевского с 2 кораблями и 2 фрегатами для блокады Станчио, с остальными силами направился к Будруму. 2 бомбардирских корабля открыли огонь по городу и форштадту крепости, вызвали значительные разрушения и сбили грот-стеньгу стоявшего под крепостью фрегата. Высаженный десант уничтожил хлебные склады. После 4 дней отдыха людей корабли направились к Станчио, соединились с оставленным там отрядом. 6 августа бомбардирские корабли начали успешный обстрел, а десант под прикрытием огня фрегатов оттеснил неприятеля в горы. Однако турки подтянули подкрепления и заставили десант эвакуироваться. Елманов считал причиной отступления непривычную даже для албанцев жару. В результате набегов были уничтожены несколько легких судов и большие запасы продовольствия.
Все лето эскадра, несмотря на дурную погоду, ходила между островами Архипелага. Елманов запасался на острове Тассо лесом для ремонта кораблей. Лишь поздно осенью, отправив отряд легких сил для беспокойства турецких берегов, флагман привел эскадру в порт Ауза на зимовку.
24 ноября 1773 года Елманова произвели в вице-адмиралы. В кампанию 1774 года императрица удовлетворила просьбу об отставке адмирала Спиридова, и командование принял Елманов. Крейсерство продолжалось. Флагман, отправив вперед суда для заготовки леса на Тассо (Тасос), сам с 6 линейными, 1 бомбардирским кораблями, 2 фрегатами направился к Хиосскому проливу. 24 мая русские моряки уничтожили в канале несколько судов и до полусотни турок на берегу. 29-30 мая корабли имели перестрелку с батареями у Чесмы. 4 июня флот пошел к Метелину, от него - к Имбросу. Русские моряки взяли контрибуцию зерном и скотом с островов Имброса и Самодраки. Оставив отряд легких сил П. Алексиано для беспокойства турецких берегов, Елманов направился к Тасосу. 25 июля, во время стоянки на острове, стало известно о заключении мира.
3 августа эскадра Елманова прибыла в порт Ауза. Конец 1774-го и начало 1775 года были посвящены подготовке к возвращению на Балтику. Часть кораблей ремонтировали, другие разбирали на дрова. Некоторые предполагали оставить на Средиземном море. Второй важной задачей являлась отправка на российских судах добровольцев - участников антитурецкого восстания для заселения южнорусских земель. Одновременно выполняли третью задачу: провести под видом транспортных военные суда на Черное море, где еще не было своей кораблестроительной базы.
29 марта фрегат "Северный Орел" конвоировал фрегат "Архипелаг" и пинк "Почталион" под провиантским флагом к Дарданеллам; 3 апреля оба судна вошли в пролив, направляясь на Черное море, а "Северный Орел" остался у острова Тенедос. 8 мая фрегат "Наталия" конвоировал фрегат "Тино" и поляку № 55; 18 мая оба судна вступили в Дарданеллы, а фрегат "Наталия" 19 мая возвратился в Архипелаг. Позднее "Архипелаг", "Почталион" и поляка № 55 составили часть Азовской флотилии. На этих судах в Россию ехали переселенцы: феки, албанцы.
Приступая к возвращению кораблей на родину, Елманов для удобства управления и ремонта разделил Архипелагскую эскадру на 3 части. Первую повел контр-адмирал [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], вторую - контр-адмирал К.М. Базбаль. Последним, отправив суда с переселенцами, выступил сам Елманов. 23 мая он оставил порт Ауза. По пути в Порт-Магон Елманов на "Георгии Победоносце" зашел в Ливорно, где получил деньги на жалованье служителям и чрезвычайные расходы. 15 августа 5 кораблей, 4 фрегата вышли из Порт-Магона, миновали Гибралтар, 11 сентября остановились у Портсмута и после ремонта 22 сентября продолжили плавание. 27 сентября эскадра прибыла к Эльсинору и 5 дней стояла, задержанная противным ветром.
Вице-президента Адмиралтейств-коллегии И.Г. Чернышева беспокоило, что эскадра возвращается поздно; 27 августа 1775 года он писал Елманову, что освобождает Ревельский порт от лишних судов, чтобы принять эскадру, если ее застанут холода. 9 октября эскадра прибыла в Ревель и через неделю начала втягиваться в гавань. Елманов заботился о здоровье экипажей, которые после возвращения с юга еще не привыкли к прохладной погоде. Интересно, что на эскадре умерло 33, и больных было 28 человек - немного для осеннего похода.
Екатерина на докладе о прибытии эскадры написала: "Богу благодарение, вице-адмиралу Елманову спасибо". 24 июля 1775 года флагмана наградили орденом Св. Александра Невского.
4 марта 1776 года Елманова назначили главным командиром Ревельского порта. 16 марта вице-адмирал докладывал Адмиралтейств-коллегии, что принял командование Ревельской и архангельской эскадрами от контр-адмирала И. Барша; он сообщал, что корабли ремонтируются. 18 июня эскадра из Ревеля пришла на Кронштадтский рейд и поступила в командование контр-адмирала С.К. Грейга. Елманов спустил свой флаг. Произошло это потому, что 20 июня Адмиралтейств-коллегия, выслушав рапорт о прибытии эскадры, постановила Елманову быть в коллежском присутствии, а эскадрой командовать главному командиру Кронштадтского порта новоиспеченному вице-адмиралу С.К. Грейгу. 18 января 1778 года коллегия определила Елманова командиром 2-й дивизии вместо Грейга. Но в этой должности он оставался недолго, ибо скончался 23 июня того же года.
За два прошедших столетия об А.В. Елманове забыли: его затмили имена Г.А. Спиридова и А.Г. Орлова-Чесменского. Отсутствие катастроф, многочисленных жертв не делало деятельность Елманова заметной. Моряк не имел возможности отличиться в яростных сражениях, но дальними походами руководил искусно и добросовестно. Благодаря его предусмотрительности удалось сохранять корабли и большинство экипажей. В его активе и благополучное возвращение через осеннее море Архипелагской эскадры, и отправка отряда судов на Черное море, и консервация в итальянских портах части судов, которые вскоре потребовались для торговой экспедиции Т. Г. Козлянинова 1776-1779 годов. Сам капитан Козлянинов, командовавший в Архипелагской экспедиции флагманским кораблем Елманова, из ученика со временем стал известным флотоводцем, одним из учителей [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. Так от одного мастера к другому передавался морской опыт.
Не будучи близок ко двору, Елманов заслужил уважение императрицы старанием и умением. Он мог со временем занять одно из высших мест в морской иерархии России. Моряку не повезло. Он умер ранее, чем успел проявить все свои способности. Вышеизложенные строки - скромный памятник человеку, добросовестно служившему Отчизне.
Джон Лорт Стокс (англ. John Lort Stokes ) (1812 — 11 июня 1885) — офицер военно-морского флота Великобритании, в течение 18 лет плавал на известном гидрографическом корабле Бигль, принимал участие во всех его экспедициях. В 1841—1843 годах — командир HMS «Beagle».
Джон Стокс.
Портрет Стефана Пирса.
Стокс родился и вырос в Скотвилле близь Хаверфордвеста, графство Пембрукшир в Уэльсе. Поступил на службу в королевский флот Великобритании 20 сентября 1824 года. Сначала служил на корабле HMS «Prince Regent». В октябре 1825 года был переведён на корабль экспедиции [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] «Beagle», которым командовал Прингл Стокс (капитан Стокс не имеет отношения к Джону Стоксу). Экспедиция занималась гидрографической съёмкой южного побережья Южной Америки. После гибели капитана Стокса в 1828 году капитаном корабля был назначен лейтенант Роберт Фицрой. Экспедиция вернулся в Англию в 1830 году.
После возращения из экспедиции Стокс продолжил службу на борту «Beagle» и участвовал в его кругосветном плавании 1831—1836 годов, в котором принял участие Чарльз Дарвин. Как штурман занимал должность помощника руководителя съёмок. При съёмке побережья Патагонии командовал одной из вспомогательных шхун, нанятых Фицроем.
После второго плавания «Beagle», получив звание лейтенанта, Стокс продолжил службу на нём под командованием капитана Джона Клементса Викема. Участвовал в следующей гидрографической экспедиции «Beagle» у берегов Австралии. Когда в 1841 году Викем по болезни уволился с флота, командиром «Beagle» стал Стокс. Под командованием Стокса «Beagle» занимался исследованием Тимора и Новой Зеландии. Экспедиция вернулась в Англию в 1843 году. После возвращения, он написал книгу «Открытия в Австралии с учётом берегов рек, обследованных во время путешествия «Beagle» в 1837—1843 г.г.», которая была издана в 1846 году.
В июле 1846 года Стокс был назначен командиром парохода « Acheron», который четыре года занимался съёмкой побережья Новой Зеландии. С 1860 по 1863 командовал кораблём, который занимался гидрографической съёмкой побережья Английского Канала. Вышел на пенсию в 1863 году, получив звание контр-адмирала. В 1871 году был повышен до вице-адмирала. В 1877 стал адмиралом. Умер 11 июня 1885 года в своём доме в Скочвиле.
источник:
ВикипедиЯ
(Laughton, J.K., Stokes, John Lort (1812—1885), Oxford Dictionary of National Biography, Oxford University Press, 2004)
Ове Гедде (дат. Ove Gjedde (Giedde)) (27 декабря 1594, Сконе — 19 декабря 1660) — датский риксадмирал.
Родился 17 декабря 1594 года в имении Томмеруп в Сконе. В 1612—1614 годах учился в нескольких немецких университетах. После краткого пребывания в Дании он в 1615 году вновь отправился за границу, чтобы обучаться военному делу. Сперва он служил в Голландии в гвардии графа Эрнста-Казимира Нассау-Оранского и изучал фортификацию, затем перебрался в Германию, где участвовал в осаде Брауншвейга.
После возвращения в Данию в 1616—1618 годах служил секретарём в Канцелярии, однако затем был назначен командующим эскадрой, которая должна была отправиться в Ост-Индию, чтобы основать там датскую торговую факторию.
29 ноября 1618 года Гедде вышел из Копенгагена на судне «Элефантен» и лишь в мае 1620 года достиг цели своей экспедиции — острова Цейлон. Однако прошло несколько месяцев, прежде чем ему удалось встретиться с правителем государства Канди. Впрочем, переговоры были удачными: правитель передал датскому королю порт Тринкомали, обещал свою помощь в возведении там форта и даровал датчанам значительные торговые привилегии.
Спойлер:
Тем временем голландский купец Роланд Краппе, прибывший в Индию от имени датской Ост-Индской компании ещё до Гедды, потребовал, чтобы тот прибыл на Коромандельский берег. Там в ноябре 1620 г. Гедде заключил с раджей Танджура договор, согласно которому Транкебар передавался королю Дании и его подданным даровались важные привилегии.
Гедде ещё несколько месяцев провёл в этих местах, заложив форт Дансборг. В феврале 1621 года он вновь отплыл на Цейлон, где обнаружил, что постройка крепости так и не началась, и политическая обстановка крайне нестабильна. В мае он отплыл в Данию, прибыв в Копенгаген в марте 1622 года.
В 1622 году Гедде был назначен ленсманом Брюнлы и Нумедалена в Норвегии. Затем, в 1637 году, он был ленсманом Брюнлы и Тёнсберга и, наконец, в 1640 — Брюнлы и Братсберга. В 1639 году Гедде стал ландскомиссаром, в 1640 году подполковником Акерсхусского полка норвежского ополчения. Одновременно он как владелец нескольких железных рудников активно участвовал в развитии горного дела в Норвегии.
В январе 1644 года в ходе начавшейся войны со Швецией король назначил его адмиралом норвежской эскадры. В марте он получил приказ нанести максимально возможный ущерб снаряжённому в Голландии флоту, как только тот появится в Северном море. В мае, соединившись с эскадрой адмирала Проса Мунна, он вошёл с Северное море, где 25 мая они дали сражение шведско-голландскому флоту под командованием адмирала Мартина Тейссена. Исход сражения остался неясным. Датские корабли ушли к Флеккерё.
В июне Гедде получил приказ прикрывать морское сообщение между Норвегией и Ютландией и блокировать Гётеборг. Однако ему это не удалось, так как в августе в Каттегат вошёл флот адмирала Тейссена и находился в Балтийском море до ноября. Гедде был вынужден укрыться со своими кораблями в Марстранде.
В марте 1645 года он был назначен членом риксрода и риксадмиралом, чему, вероятно, не в малой степени способствовали его дружеские отношения с Ганнибалом Сехестедом. В мае 1645 года король отправил флот из Зунда к Бохуслену, однако у Гётеборга один из кораблей попал в руки к шведам, а вскоре потерпел крушение и адмиральский корабль. Вся команда была спасена, но Гедде при крушении сломал себе ногу. Спустя три дня флот вернулся в Копенгаген. Кристиан IV был недоволен и потребовал расследования, которое, однако, так и не состоялось.
В 1646 году Гедде получил в управление юнгсховедский лен на Зеландии, который оставался за ним до 1649 года. В 1648 году во время коронации Фредерика III он был удостоен рыцарского титула. В ходе начавшейся войны со шведами ему в марте 1657 года было поручено вместе с Кристеном Скеэлем распоряжаться средствами, полученными от введения чрезвычайного налога, предназначавшегося для укрепления обороны страны.
После заключения Роскилльского мира (1660) он получил в управление лен Халль. Когда в августе 1660 года шведский король, нарушив мир, вновь начал войну, Гедде находился по личным делам в Сконе, где вскоре попал в плен к шведам. Его некоторое время держали в Хельсинборге, затем перевели в Мальмё. Его освободили лишь в сентябре. Прибыв в Копенгаген, он принял участие в последнем в истории Дании собрании сословий.
Умер 19 декабря 1660 года.
источник:
ВикипедиЯ
(Dansk biografisk lexikon. B. VI. — Kjobenhavn, 1892)
Роман (Роберт) Васильевич Кроун (англ. Robert Crown, 21 декабря 1753 [1 января 1754], Перт, Шотландия—21 апреля [3 мая] 1841, Санкт-Петербург, Россия) — адмирал русского флота английского происхождения.
Роберт Кроун родился в Шотландии, на ферме Мортаун, в миле к северу от города Перта. Ферма находилась в аренде у его семьи в течение нескольких столетий. Роберт был единственным ребёнком в семье, поэтому родители хотели оставить его при себе, а потому видели для него будущее врача или купца. Будущий адмирал с детства имел тягу к морю, однако, не желая разочаровывать родителей, он согласился стать купцом и в 11-летнем возрасте был отправлен в купеческую контору к Провшу Симсону. Однако, не оставив мечту о море, Роберт бежал из дома и пешком направился в Эдинбург. В Лейте его нашли рабочие, посланные родителями. Ребёнка, растроганного историей об отчаянии матери, увезли домой. Однако отец Роберта, видя тягу сына к морю, решил определить его на морскую службу. Мать согласилась на это лишь при условии, что Роберт будет служить на маленьком одномачтовом почтовом судне, курсирующем между Пертом и Лондоном. Вскоре, Роберт Кроун перешел из торгового флота в военный.
Спойлер:
Во время войны за независимость США Кроун находился в Вест-Индской экспедиции, сначала штурманом, потом первым лейтенантом. Он прекрасно выполнял свои обязанности и заслужил хорошую репутацию. Начальство было им довольно. Однако Кроун не был зачислен в списки офицеров Британского флота. Он очень обиделся и 4 февраля 1788 года перешел на русскую службу с чином лейтенанта.
Уже 11 марта того же года он был произведен в капитан-лейтенанты и послан в экспедицию адмирала фон Дезина, действовавшего против Швеции. Назначенный сначала на корабль «Иоанн Креститель-Чесма», Кроун по прибытии экспедиции в Копенгаген получил в командование 22-пушечный бриг «Меркурий».
Крейсеруя с этим бригом у острова Борнгольма и в Каттегате, он овладел 29 неприятельскими купеческими судами.
На следующий год, с открытием навигации, Кроун был послан к Карлскруну на разведку. Приведя рангоут и такелаж своего брига в намеренно небрежный вид, чтобы походить на купца, Кроун, несмотря на мешавший ему лед, пробрался до Борнгольма, где встретил высланный из Карлскруны с той же целью шведский 12-пушечный бриг «Снаппуп». Обманутый наружным видом «Меркурия», шведский бриг подпустил его слишком близко. Это была его роковая ошибка. После непродолжительного боя шведский бриг сдался.
Кроун был умным, смелым, энергичным морским офицером.
В этом бою большую роль сыграли карронады, которые были поставлены на "Меркурий" по настоянию Кроуна. Вошедший 16 мая в состав отряда капитана генерал-майор. ранга Лежнева, имевшего задачей привести к эскадре корабль № 9, шедший из Архангельска и зимовавший в Норвегии, Кроун, по-прежнему замаскировав свой бриг, получил лоцманов у Гетеборга, и от капитана английского коммерческого судна узнал о нахождении шведского фрегата в Христиансфьорде. Т. к. отряд Лежнева не решался войти в незнакомые шхеры, то Кроун один атаковал неприятеля (40-пушечный фрегат "Венус"), воспользовавшись штилем, позволившим ему выкинуть весла. В результате 2-часового сражения "Венус" спустил флаг и сдался. Несмотря на желание Лежнева обойти его, Кроун был за это дело произведен в капитаны 2 ранга, награжден орденом святого Георгия 4 степени и пенсионом по смерть, а также назначен командиром взятого фрегата. Жена Кроуна, находившаяся с ним на «Меркурии» во время боя и ухаживавшая за ранеными, была награждена орденом Святой Екатерины. Это был единственный случай награждения орденом одновременно мужа и жены за боевой подвиг.
В 1790 году за участие в Ревельском морском сражении Кроун был награжден «Золотой шпагой».
22 июня при прорыве шведов из Выборгской Губы Кроун атаковал и потопил 15 неприятельских гребных судов и взял катер «Луиза-Ульрика». Преследуя далее бегущего неприятеля, Кроун у острова Гогланд нагнал шведский фрегат и принудил его спустить флаг. Фрегат, пользуясь темнотой и свежим попутным ветром, успел скрыться. На следующий день Кроун продолжал гнать бежавшего к Свеаборгу неприятеля. Он атаковал 64-пушечный корабль «Ретвизан» и с помощью корабля «Изяслав» после полуторачасового боя взял его.
За эти подвиги Кроун получил чин капитана 1-го ранга, орден Святого Владимира 3-й степени и был назначен командиром эскадры из 4 фрегатов и 2 катеров, с которой крейсеровал у Поркалауда и Барезунда.
В 1791 году ввиду ожидавшейся войны с Англией Кроун как английский подданный был отправлен на Черное море, где и находился при береге. В 1793 году он был переведен обратно в Балтийский флот и продолжал находиться на берегу.
В 1795 году он получил в командование последовательно корабли «Святой Николай» и «Победослав». Через два года во время крейсерства у Красной Горки имел на корабле «Победослав» штандарт Государя Императора.
В 1804 году Кроун был произведен в вице-адмиралы и плавал, командуя эскадрой в Балтийском море. В 1807 году после заключения с Францией Тильзитского мира Кроун, как и другие англичане, находившиеся на русской службе, был по требованию Наполеона отправлен в ссылку в Москву, где и оставался до 1812 года.
В 1812 году Кроун из Москвы был отправлен в Архангельск, где принял командование 8-ю кораблями и перешел с ними в Свеаборг, а затем, поздней осенью, с 7-ю кораблями был послан к берегам Англии. Потеряв по дороге один корабль, поступил под общее начальство британского адмирала Юнга. Участвовал в блокаде голландских берегов до 1814 г., когда сопровождал из Англии во Францию французского короля Людовика XVIII, затем ездил в Лондон для встречи императора Александра Павловича и сопровождал Государя по Англии. Приняв на свою эскадру (13 кораблей, 1 фрегат и 1 бриг) наши войска в Шербурге, доставил их в Кронштадт; в 1814—1827 гг. ежегодно командовал практическими эскадрами в Балтийском море — в ущерб русским по рождению флагманам, которые, благодаря столь долгому командованию Кроуна, оставались без плавания и практики. В 1824 г. был произведен в адмиралы. Император Александр I очень уважал Кроуна.
В 1825 году эскадра Кроуна шла из Ревеля в Кронштадт для Высочайшего смотра. На флагманском корабле «Сысой Великий» плыли вместе с моряками три петербургских пассажира: князь Вяземский, Пущин и Башуцкий.
Адмирал был очень хорошо расположен к офицерам и пассажирам и всегда приглашал их к обеду. Обеды эти сопровождались живыми разговорами и тостами, которые всегда предлагал сам адмирал. Первым тостом был «добрый путь», затем присутствующие и отсутствующие «други», как он выражался, затем «здоровье глаз, пленивших нас», «здоровье того, кто любит кого» и прочее. Во всех этих «здоровьях» портвейн играл главную роль. К концу обеда графины были пусты, и часто подавались следующие, особенно, когда обед был более оживлен.
Знаменитый поэт Вяземский был очаровательным собеседником. Приятный, остроумный, веселый, он оживлял кают-компанию. Вяземский читал много своих стихов. Некоторые из них были очень либеральными согласно всеобщему тогдашнему настроению.
Петр Андреевич Вяземский писал про это путешествие:
«... Меня корабль усыновил: старик Кроун полюбил меня, и весь экипаж со мною на дукерах, потому что они видят первого русского поэта на корабле... Весь Ревель ждет меня в зале, где дается прощальный бал: музыка гремит. Сегодня уже не ложусь. Прямо с бала отправимся на корабль...»
В 1830 году Роман Васильевич Кроун принял русское подданство, а в 1835 году был пожалован шифром Его Императорского Величества для ношения на эполетах.
21 апреля 1841 года адмирал Кроун скончался. Успехом своей блестящей карьеры он был обязан только себе. Прослужив в России 53 года, сроднившись с нею и отдав всю свою жизнь новой родине, Роман Васильевич Кроун по справедливости считается адмиралом русским, а не только русской службы.
источник:
Большая биографическая энциклопедия
Последний раз редактировалось Сеньор Кортес; 03.07.2020 в 14:24.
Причина: Восстановлено изображение
Макар Иванович Ратманов (1772 — 21 декабря 1833) — русский мореплаватель, вице-адмирал русского флота.
Родился в Торопецком уезде Псковской губернии. 7-го июля 1772 г. В 1784 г. был определен в Морской кадетский корпус, по окончании курса в коем произведен был (1-го января 1789 г.) в мичманы; летом того же года Ратманов поступил под команду капитан-лейтенанта Холостьянова на шебеку "Легкий", состоявшую в гребном флоте, который, под начальством вице-адмирала Принца [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться], назначен был действовать против шведов. За храбрость, оказанную 13-го августа 1789 г. при поражении Шведского флота близ Роченсальма, Макар Иванович произведен был в лейтенанты и получил год старшинства по службе. Прослужив год на гребном флоте Нассау-Зигена, Ратманов на той же шебеке в 1790 г. поступил в корабельную кронштадтскую эскадру вице-адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] и за новые отличия, оказанные им при отражении шведского флота от Кронштадта 23-го мая и при поражении его 27-го мая адмиралом [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] в Выборгском заливе, удостоился старшинства еще 2-х лет. По заключении мира со шведами, Ратманов отправился в Ревель.
Спойлер:
В 1792 г. он находился при проводе в Кронштадт ново-построенного корабля "Борей", в 1793 г. был переведен в Черноморский флот и назначен командиром бригантины "Ахилл". В 1798 г. Ратманов опять является на театре военных действий. Император Павел I приказал части Черноморского флота под начальством вице-адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] идти в Константинополь, а оттуда, соединившись с турецким флотом, в Архипелаг и далее. Ратманов был в числе офицеров, отправившихся на этом флоте; он командовал взятой при его содействии корсарской шебекой "Макарий". В 1794 г. Ратманов принимал деятельное участие в атаке укрепления Корфу; 22-го февраля 1794 г. ему было поручено доставить гарнизон этой крепости в Анкону; в это время Ратманов командовал уже бригом. По возвращению из Анконы, Ратманов представил Главнокомандующему план гавани и береговых укреплений, — сведения, которые оказались весьма полезными при блокаде Анконы.
В последних числах апреля Главнокомандующий Соединенным флотом отрядил в Адриатическое море вице-адмирала Пустошкина, при котором был Pатманов, командовавший бригом, с 2-мя 74-пушечными русскими кораблями, 80-пушечным турецким, двумя турецкими фрегатами и бригом; последним командовал Ратманов. Не доходя до Фану, с эскадры заметили, что по дороге в Франу из Синигалии двигался отряд, высланный генералом Монье из Анконы для наблюдения над действиями союзников. Лейтенант Pатманов, получив приказ рассеять неприятеля, вскоре принудил этот отряд ретироваться в Синигалию. В полдень 14 мая 1798 г. союзники атаковали укрепления Фану. Вскоре гарнизон отступил в Синигалию и авангард союзников овладел укреплениями этого города. Неприятель двинулся по дороге в Анкону, преследуемый картечью с брига, под командованием Ратманова. Наконец французский гарнизон принужден был вступить в переговоры, для чего и был послан Ратманов. За подвиги, оказанные в кампании 1798 г., Ратманов получил орден св. Анны 3-ей степени. Заняв Фану, граф Войнович усилил десант и направил его к Синигалии под прикрытием брига Pатманова, а сам вошел в Синигалию, где был встречен восторженными восклицаниями жителей и поднял русский флаг. Затем русский отряд двинулся к Анконе. Pатманов, устроив три батареи, громил стены Анконы и с горстью регулярных войск отражал каждодневные вылазки французов. 29-го сентября в приступе к Анконе он отбил сильную вылазку и спас инсургентского генерала Лагоца. Затем он сдал батареи союзникам и получил командование над флотилией, им самим сформированной в Синигалии. 18-го октября он атаковал с ней анконскую гавань и потопил французский линейный корабль; 21-го октября овладел французской купеческой тартаной с 2-мя пушками, пробиравшейся в Анкону с богатым грузом, проданным впоследствии за 42 тысячи гульденов. Ночью 3-го ноября Ратманов взял в бою 18-пушечный бриг. 4-го ноября флотилия вошла в Анконскую гавань, и Анкона сдалась. Ратманов вступил опять в командование бригом и пробыл с эскадрой графа Войновича 2 года в Адриатическом море. В 1801 г. он возвратился в Николаев. Высочайшее благоволение и орден св. Анны 2-й степени, были наградой за храбрость и распорядительность, оказанные Ратмановым при осаде Анконы. В 1802 году снаряжалась эскадра в первое кругосветное плавание, и начальствовавший ею капитан-лейтенант [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] пригласил Ратманова старшим лейтенантом на фрегат "Надежда". Эта экспедиция продолжалась 3 года: с июля 1803 г. по август 1806 г. В продолжение этой экспедиции Ратманов 24-го февраля 1803 г. был произведен в капитан-лейтенанты, а 26-го ноября получил орден св. Георгия 4-го класса. По возвращении в Кронштадт, Ратманов в 1806 г. (8-го августа) был награжден чином капитана 2-го ранга, в 1807 г. был назначен командиром линейного корабля "Победа", состоявшего в Черноморском флоте, и находился в эскадре контр-адмирала Пустошкина при взятии крепости Анапы. После этой экспедиции Ратманов был еще раз переведен в Балтийский флот и в неудачную кампанию 1808 г. против англо-шведского флота командовал 74-пушечным кораблем "Северная звезда", бывшим в эскадре адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться]. 1-го марта 1810 г. Ратманов был произведен в капитаны 1-го ранга, а 20-го июля, за маневры, произведенные в Высочайшем присутствии, ему был пожалован бриллиантовый перстень. До 1812 г. Pатманов оставался в Кронштадте, командуя 10-м корабельным экипажем, а после 1-ю флотскою бригадою, в мае же 1812 г. был назначен командиром корабля "Борей", на котором он доставил из Свеаборга в Ревель сухопутные войска, а потом перевез в Свеаборг воспитанников Морского кадетского корпуса, удаленных из Петербурга по опасности прихода неприятеля. Осенью 1812 г. Ратманов отправился в эскадре контр-адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] в Англию и там, состоя под главным начальством английского адмирала Юнга, участвовал в блокаде Голландских берегов, преимущественно Флиссингена, откуда возвратился в сентябре 1813 г. в Кронштадт. 16-го марта 1816 г. Ратманов был назначен командиром 11-го флотского экипажа, а в 1817 году командовал кораблем "Гамбург", употребленным в эскадре вице-адмирала [Для просмотра данной ссылки нужно зарегистрироваться] для перевоза наших войск из Кале в Кронштадт. В 1818 г. Ратманов отводил в Кадис три фрегата, уступленные испанскому правительству. За благополучное доставление этих фрегатов король испанский Фердинанд VII пожаловал ему командорский орден Карла ІII. Весною 1819 г. Ратманов вызван был в Петербург, где ему предложили начальство над экспедицией, снаряжавшейся в путешествие вокруг света и в Южный Ледовитый океан. Ратманов отказался принять это поручение, так как страдал глазною болезнью. В 1820 г. Ратманов был произведен в капитан-командоры; в 1822 и 1823 гг. он был в должности директора Кронштадтского порта и летом 1823 и 1824 гг. командовал легкой эскадрой, плававшей около Кронштадта. Это была 28-я и последняя кампания заслуженного мореплавателя, после чего он был назначен директором Аудиториатского Департамента Морского Министерства, и генерал-аудитором флота. В 1826 г. Pатманов, получив чин контр-адмирала и орден св. Анны 1-й степени, назначен был дежурным генералом Морского штаба, а в начале 1827 г. — Директором образованного тогда Инспекторского Департамента того же штаба. Отличное исполнение должностей доставило ему в 1829 г. орден св. Владимира 2-го класса и чин вице-адмирала. Скончался Ратманов 21-го декабря 1833 г. Тело его погребено в Сергиевской пустыни, в 15 верстах от Петербурга.
Для улучшения работы форума и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie. Продолжая работу с форумом, Вы разрешаете использование cookie-файлов. Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках Вашего браузера.
27.05.2008, 15:40
Знаменитые мореплаватели и флотоводцы
Знаменитые мореплаватели и флотоводцы
Знаменитые мореплаватели и флотоводцы
Линейный вид
